Мечом раздвину рубежи

Урок, преподанный противнику в ладье Сфенкела, пошел ему впрок. За время рукопашного боя ладьи Сфенкела и Ми-кулы, предоставленные сами себе, оказались снесены течением обратно к трем высоким деревьям, под которыми сотник захватил пленников. Хотя на всех деревьях были видны затаившиеся среди листвы враги, ни один из них даже не сделал попытки спрыгнуть в ладьи. В русичей летели стрелы, камни из пращей, дротики, но желающих помериться с ними силами в рукопашном бою больше не находилось. Оставшись в ладье Сфенкела с двумя десятками своих дружинников, Микула поплыл вперед. За ним, едва не утыкаясь в корму его ладьи носом, следовала ладья с великим князем и раненым тысяцким. Микула опасался, что неприятности могут поджидать отряд и за островком, однако этого не случилось. Держась посреди притока, не спуская глаз с береговых зарослей, русичи плыли, пока лес не сменился справа длинной, хорошо просматривавшейся песчаной отмелью. Здесь, не страшась повторного нападения неведомого врага, можно было отдохнуть и привести себя в порядок.

— Пора узнать, кто и почему устроил нам засаду на островке, — сказал великий князь Микуле. — И отчего им так приглянулась ладья Сфенкела, что, помимо нее, они на другие не нападали. Вели доставить ко мне полоняников.

Микула кивнул неразлучному с ним Сарычу, и через минуту пленники, словно кули, были брошены к ногам великого князя. Сообразительный Сарыч не забыл привести с собой и обоих проводников, которым на сей раз предстояло выступить в роли переводчиков.

— Кто они? Как оказались на островке? Почему ждали нас? — задал вопросы Игорь недавним разбойникам.

Проводники каждый на своем языке поочередно повторили вопросы великого князя пленникам, но те молчали.

— Не хотят отвечать? — нахмурился великий князь. — Напрасно, игра в молчанку обойдется им дорого. Эй, вы, — обратился он к пленникам, — если хотите жить, открывайте рты. И не притворяйтесь, что не понимаете меня. Ваш брат морской разбойник, — а я вас признал сразу! — знает наречья всех плавающих по морю купцов, а среди них немало русских. И ежели меня разумеют они, — указал Игорь на проводников, — точно так меня понимаете и вы, их недавние собратья по разбою. Спрашиваю еще раз, кто вы и почему ждали наш отряд?

Один из пленников поднял голову от дна ладьи, с ненавистью глянул на великого князя.

— Рус, ты — гяур, и я, правоверный мусульманин, не скажу тебе ничего, — на ломаном русском языке сказал он. — Несколько дней назад в бою с ним, — кивнул он на Мику-лу, — погиб мой брат. Неужто ты, гяур, думаешь, что я предам память о нем и причиню своим языком зло моим братьям-мусульманам, которые отомстят за нас обоих?

— Похоже, он действительно не скажет ничего, — спокойно заметил великий князь, всматриваясь в другого пленника, намного старше своего собрата по несчастью. — Что ж, придется ему ускорить встречу с братом. А заодно показать сему толстому бурдюку, — ткнул Игорь второго пленника сапогом в бок, — что ждет и его, вздумай он тоже не отвечать на вопросы.

Игорь махнул рукой дружинникам, доставившим пленников, и те занялись несговорчивым разбойником. Связали ему сыромятными ремнями кисти рук и щиколотки ног, свободный конец одного из ремней закрепили на носу своей ладьи, свободный конец другого ремня — на носу соседней. С десяток дружинников сели на весла, два-три раза взмахнули ими, и тело пленника повисло между ладьями на ремнях словно туго натянутая струна. Еще несколько взмахов веслами, и над отмелью разнесся истошный крик, оборвавшийся после того, как дружинники сделали еще тройку-четверку гребков. Второй разбойник, привстав на четвереньки, с ужасом смотрел на то, что осталось на ремнях от тела его бывшего товарища по плену.

— Это случится и с тобой, если будешь молчать, — сообщил ему Игорь, довольный впечатлением, произведенным этим зрелищем на пленника. — Мои вопросы ты слышал, отвечай на них. Или у тебя тоже когда-то погиб брат? Или ты тоже правоверный мусульманин и предпочитаешь умереть, нежели разговаривать со мной?

Пленник судорожно проглотил застрявший в горле комок, заговорил, коверкая русские слова:

— Рус, я скажу все. Да, у меня есть братья, но я не знаю их судьбы, ибо давно покинул родной дом. Да, я тоже мусульманин, но не считаю истинным мусульманином Ичкера, который одновременно верит и в своих старых богов, и в Аллаха. Поэтому мне не за кого мстить и некому изменять.

— Вижу, твой возраст сделал тебя умным, — сказал Игорь. — Рад этому. Продолжай.

— Начни с Ичкера, — вступил в разговор Микула и пояснил великому князю: — Чую, что засада — наверняка дело его рук. То-то мне сразу показалось, что это его крик возвестил начало боя.