Мечта

располагается приоткрытая герметичная дверь, очень тяжёлая. Приоткрывая её ещё

немного и испачкавшись солидолом, я оказываюсь внутри.

ПЕРЕПРАВА ВТОРАЯ

Вроде как это наша же лодка. Только другая. Полностью деревянная и поменьше. Не

для перевозки мёртвых – для перевозки счастливых. Когда счастье немножко

отстранённое и с лёгкой долькой приятной грусти. Лодка плывёт в приглушённом

солнечном свете, прямо над Москвой. Тут не только красивые облака с чёткими

контурами, хотя и их было бы достаточно – и деревянные помосты оборудованы, и ручьи

искусственные водопадом отовсюду спадают. Из настоящего – только сами облака, серый

город под нами, красивый только отсюда, ну и мы собственно.

Нас трое. Мы рассказали Вам разные истории. Разные, но про одно и то же. Про нас

и про наш путь. Про то, что мы всегда хотели быть лучше, достигать целей и делать

лучшим этот мир. Только пока мы двигались к цели, наши представления о мире, добре и

зле постоянно менялись. А мы уже в пути. Мы в разных путях к уже неактуальным целям.

Тоня берёт коктейль – из тех, что уже готовые, закатанные в пластик и

безалкогольные – такие теперь нравы – и переливает его в бокал-харрикейн, где уже лежат

в нужном количестве лёд, дольки фруктов, трубочки и палки-мешалки. Сейчас в тренде

всё диетическое и психиконеизменяющее. Снова садится в лодку.

Лодка медленно скользит по небольшой речке, дном и берегами служат кучевые

облака. Но в некоторых местах они дырявые, и кристально чистая вода уходит через эти

дырки вниз на Землю, словно через решётки ливневой канализации. Но наша река не

истощается – напротив, становится полноводнее благодаря потокам в виде водопадов,

скатывающихся каскадами с более высоких облаков. Кое-где висит пар, бьют гейзеры с

горячей водой, светит солнце. Тут очень хорошо, если не больше, чем на несколько часов.

64

Но билетов мы при себе не находим, чтобы свериться с графиком прибытия. Как-то не до

графика сейчас. Релакс “включённого” времени.

– А помните, как мы летали тут? – спрашивает один из нас, когда в просвете

появляются трубы Волгоградского проспекта.

– А кто-нибудь из Вас довёл до полной реализации в своей жизни хоть одну идею? –

спрашивает другой. – Идею, какой она виделась в первоначальном варианте, а не тогда,

когда она уже переставала быть важной.

Река неглубокая – где-то по колено, и мы периодически переступаем борт лодки,

чтобы взять напитки, которые продают по берегам на деревянных настилах. По облакам

ходить – как по вате или свежевыпавшему снегу на целине – проваливаешься сантиметров

на двадцать и хрустишь. Мы уже перешли на алкоголь, как в старые времена.

– Когда вам пришла идея перестать следить за модой? – спрашивает Тоня.

– Так что насчёт целей? – спрашивает один из нас. – Если в процессе того, как я

достигаю одного, цели у меня меняются – как быть? И что тогда писать в резюме в графе

«достижения»?

– А никого не смущает, что в Раю напитки продают изувеченные куклы? –

спрашивает другой. – Ты задаёшь им вопрос и сам же за них отвечаешь, воображая, что

отвечают они.

Тоня свесила ноги в реку и продолжала:

– Закрываю проект – так я решила. Закрываю очередной проект к потерявшей

значимость цели. Я всегда иду с таким упорством, всегда впереди всех, пока звезда

светит. Пока воспитание сына было важно мне. Пока моя красота была важна мне. Пока

лекарство для спасения человечества и собственное обогащение были важны мне. Но я

теперь хочу жить в процессе. Я не хочу достигать, я хочу впредь жить. Быть никем. Быть

собой.

Куклы сидели на деревянных помостах вдоль реки. Они не только продавали

напитки. Они просто жили. Кто-то стирал бельё, при этом сливая воду с порошком в

речку, из-за чего она местами делалась белой. Кто-то просто смотрел вдаль. Кукол

становилось всё больше и больше. Началась какая-то Эфиопия.

– Кто-нибудь в жизни занимался благотворительностью? – спросила Тоня.

– Кто-то согласен со мной, как я раньше согласился с кем-то, что людям нужно

предлагать удочки, а не рыбу? – спросил один из нас.

– Кто-то согласен со мной, что мы сами поймём, когда настанет время сделать что-то

для других людей? – спросил второй.

Начались сумерки. Попутчики исчезли, и теперь я в лодке один. Теперь и облака, и

вода, и воздух светло-серого цвета. А Москва внизу – чёрного. Холодает.

На правом берегу лежит и приглушённо светится большой синий куб. Я подплываю

к нему на лодке и беру его. Он из дерева и очень просто открывается. Внутри я вижу

единственную ярко-голубую кнопку. Под ней подпись – ПОРТАЛ НЕБО.

ПОДЗЕМНЫЕ ЦВЕТНЫЕ ТРАМВАИ – 2. Интервью

С.Г.: Мы продолжаем. Ты что-то говорила про трамваи.

Маша: Да. Трамваи у нас есть двух типов – чёрные и голубые. Что-то вроде разных

классов перевозки. Голубые – для руководства и почётных доноров энергии. Чёрные

– для населения, не приносящего энергию. На самом деле внутри они одинаковые,

просто покрашены разной краской. Но ехать в голубом, безусловно, приятнее.

Меньше всяких дураков. И когда сидишь внутри, кажется, что он как будто скользит

по рельсам, а не тащится по ним. Снаружи этого, конечно, не заметно.