Мечта агорафоба

Никто ничего не предпринимал, зашептались даже те, кто держал человека придавленным к полу. Вокруг Олега стали падать ошметки красного лишайника, он бы тоже перекусил, если бы не боялся, что его лицо надуется как воздушный шар в разреженной до невозможности атмосфере.

Робот позади стоял точно кукла, он был единственным на всем стадионе, кого не интересовало происходящее. Олег даже пнул его, чтобы разбудить.

Все головы в один миг повернулись в сторону выхода, Олег тоже посмотрел в нужную сторону. Там в проходе стоял нелюдь, он осматривал стадион с нерешительностью и, казалось, думал входить или нет. Выглядел он еще более худо, чем остальные, он стоял на задних ногах, придерживаясь о стену и весь трясся. Нелюди в зале замахали руками и только тогда он решился войти, он опустился на четвереньки, а следом за ним вошло еще два десятка таких же дряхлых существ.

«Даже больные пришли посмотреть на спектакль с участием человека», — подумал Олег.

Дряхлая процессия приблизилась и села на первый ряд скамеек. Только сейчас Олег заметил, что нелюди когда рассаживались оставили нижний ряд мест свободным. Угловатый, с локтями-циркулями, тот что дольше всех стоял в проходе, поманил к себе ближайшее существо. Оно приблизилось, больной открыл рот и сказал тому нечто, издалека походившее на свист. Тот подскочил, слез с места и резво побежал к концу трибун, где ещё недавно был Олег.

Несколько больных встали со своих мест и направились в центр стадиона. Даже в шлеме глушащем большую часть звуков Олег услышал заметное снижение шепота в зале, все ждали представления, даже он сам напрягся. Человека в скафандре придавили к полу лицом вниз, Олег не мог знать, видит ли тот новых приближающихся нелюдей.

Дряхлые существа приблизились к человеку, передний из них вытянул руку, осторожно прикоснулся к шлему скафандра и тут же её отдернул, будто боялся обжечься. Человек никак не отреагировал, впрочем он и не смог бы, зафиксированный по рукам и ногам. Последовали новые порции разговоров, они говорили все одновременно, без перерывов, чтобы выслушать собеседника. Это общение показалось Олегу неправильным, словно они не общаются, а только делают вид.

Нелюди бросились поднимать человека, они схватили его, перевернули с живота на спину и снова придавили. Тот, что стоял позади, не успел прижать ему колени. Человек согнул ноги, распрямил, нерасторопный нелюдь кубарем покатился по полу. Человек попытался освободившейся ногой ударить другого нелюдя, который держал его руку, но не смог достаточно изогнуться. Нога рассекла воздух и опустилась обратно. Откинутый нелюдь полукругом обошёл человека и с безопасной точки кинулся ему на ноги.

Передний нелюдь, на вид самый немощный из всех, встал над человеком и заглянул ему в лицо. Он ничего не разглядел сквозь светофильтр, лишь свое собственное отражение на зеркальной поверхности шлема. Издали Олег видел, как рот открылся, но не услышал никаких звуков. Нелюдь пытался что-то сказать, он долго и упорно смотрел космонавту в лицо с открытым ртом, а тот лишь лежал на спине, раскинув руки и невозможно было сказать, слушает он нелюдя или просто уснул.

Даже если человек слушает посланника, все равно ничего не понимает. Слушать чужой язык состоящий из одних гласных звуков не лучше, чем слушать вой пожарной сирены и пытаться найти в нём скрытое послание.

Гонец, отправленный минуту назад вернулся, ему пришлось потратить больше времени чтобы пересечь стадион, чем найти то, что искал. В одной руке он нес большую тетрадь в твердом переплете, бортовой журнал, а в другой карандаш. Он передал их дряхлому нелюдю и скрылся. Угловатый поднял тетрадь на вытянутые руки и поднес к голове человека. Олег видел как тот приподнялся, чтобы прочитать что написано на обложке, он сам тоже хотел бы это прочитать, узнать откуда он, с какого корабля и что написано внутри.

Нелюдь открыл тетрадь, заглянул внутрь, она оказалась пустой, Олег успел заметить её белоснежные страницы. Угловатый положил тетрадь на пол, взял карандаш в кулак и принялся что-то чертить. Издали он не мог разглядеть что, но по движениям определил, там есть много прямых линий, круги, кривые, что-то маленькое и куча каракулей там, где он что-то зачеркивал.

Пока нелюдь рисовал, человек лежал на спине и смотрел вверх, шлем мешал ему повернуть голову. Уродец закончил рисовать, поднял тетрадь и посмотрел на только что нарисованное как бы оценивающим взглядом. Он повернулся и показал рисунок человеку. Он постоял так минуту, пока руки не затряслись, он явно ожидал какой-то реакции, но её не последовало человек лежал неподвижно. Он стал приближать и отдалять тетрадь и так настойчиво её тряс, будто хотел, чтобы человек её купил.

Никакой реакции он не добился, поэтому он ещё раз взглянул на рисунок, чтобы убедиться, что все нарисовал правильно. Видимо, рисунок удовлетворил какие-то его внутренние требования стилистики, нелюдь снова показал тетрадь человеку и стал её трясти. Смотри на неё, человек.