Мечта для нас

– С тех пор ко мне начала возвращаться музыка. – Тут я вспомнил о маме. – В этом году моя мать снова вышла замуж, и я был просто разбит. Попытался утопить тоску в ночных клубах, девицах и выпивке. – Я ощутил, как напряглась Бонни, но, что поделаешь, такова правда. – Потом Льюис получил здесь работу и снова мне написал.

– Твой папа связывался с ним несколько лет назад по поводу тебя?

Я кивнул.

– Он тебя любил. – Бонни улыбнулась и поцеловала мои пальцы. – Он так тебя любил.

Мой взгляд затуманился от слез.

– Да.

Бонни придвинулась еще ближе и положила голову на мою подушку.

– Ты почтил его память, Кромвель, приехав сюда и закончив это произведение. И когда ты играл на музыкальных инструментах, к которым не прикасался последние три года, ты тоже делал это ради него.

– Но мы с ним так плохо расстались…

Я уткнулся лицом в шею Бонни.

– Он наблюдает за тобой. – Я замер. Судя по лицу девушки, она искренне верила в свои слова. – Я не сомневаюсь в этом, Кромвель, я всей душой в это верю.

Я снова ее поцеловал и тут же заметил, что ее губы изменили цвет, превратившись из красных в бледно-розовые. Впрочем, они все равно оставались прекрасными.

– Что случилось в больнице? – спросил я.

Бонни помрачнела, и у меня вздрогнуло сердце.

– Бонни?

– Мое состояние быстро ухудшается. – Слова ранили меня, точно пули. Я открыл было рот, намереваясь просить объяснений, но девушка меня перебила: – Это значит, что скоро мое сердце просто откажет.

Я смотрел ей в глаза, замерев, не в силах сдвинуться с места. Мне еще не доводилось видеть ни в ком такую решимость, с какой сейчас смотрела на меня Бонни.

– Больше я не смогу посещать университет. Скоро я настолько ослабну, что не смогу даже выходить из этой комнаты.

Я слышал все, что она говорила, но пульс так громко отдавался у меня в ушах, что я ничего не понимал.

– Ты вернула мне музыку, – пробормотал я. Бонни захлопала глазами от такой резкой смены темы, но потом улыбнулась. – Это была ты, Фаррадей. Ты вернула мне то, что я потерял. – Я провел большим пальцем по ее нижней губе, и ее глаза заблестели. – Ты вернула музыку в мое сердце.

Я помолчал, стараясь подобрать правильные слова.

– Ты помогла моей музыке снова обрести ее душу.

– Кромвель, – пробормотала она и поцеловала меня. Я чувствовал, что ее губы дрожат. Потом она зажмурилась и прошептала: – Мне страшно. – У меня все перевернулось внутри, грудь словно разорвали надвое. – Мне страшно, Кромвель. Я думала, у меня в запасе больше времени.

Из глаз ее потекли слезы и покатились по щекам.

Я прижал ладонь к ее груди, к месту, где находилось сердце и ощутил, как оно бьется, слабо и сбивчиво. Звук порождал в моем сознании красновато-коричневые пульсирующие вспышки. Бонни замерла под моей рукой, а потом накрыла ее своей ладонью.

– Как такое возможно, Кромвель? – Она хрипло, судорожно вздохнула. – Разве может умереть сердце, когда оно настолько переполнено? Как оно может остановиться, если до краев наполнено жизнью?

– Не знаю, – прошептал я. Меня медленно охватывало отчаяние, и в конце концов я уже ничего, кроме него, не чувствовал.

– И как мне жить, зная, что я не могу творить вместе с тобой? Что не смогу закончить то, что мы начали?

– Мы закончим. – Я крепче ее обнял. – И мне наплевать, прикована ты к постели или нет. Мы закончим это произведение.

Она закрыла глаза.

– Обещаешь?

– Клянусь, – твердо сказал я. – А когда ты получишь сердце, мы услышим, как университетский оркестр играет нашу музыку в конце учебного года.

– Я не смогу играть, пока мы работаем, – жалобно пробормотала Бонни.

– Тогда я буду играть.

– Я не смогу делать записи.

– Я буду это делать за нас обоих.

– За нас. – На этот раз Бонни улыбнулась, и печаль исчезла из ее глаз. – За нас, – повторила она. – Мне нравится, как это звучит.

– Ах да, ты же у нас пишешь тексты песен.

Она кивнула:

– Это моя мечта – перекладывать слова на музыку, вдыхать в них жизнь. Исполнитель из меня так себе.

С этим утверждением я мог бы поспорить, потому что слышал ее выступление в кофейне в ночь, когда все изменилось.

– Я мечтаю сочинять для других. – Она взглянула на меня. – А о чем ты мечтаешь?

– Просто создавать музыку. – Я вздохнул. – Музыку, не лишенную смысла.

– Как думаешь, мы смогли бы объединить наши мечты?

Я улыбнулся, потому что и сам думал о том же: мы с Бонни вместе, она пишет тексты песен к моей музыке, привносит жизнь в придуманные мною мелодии.

– Смогли бы, – повторил я. Бонни зевнула. Ее глаза начали закрываться, а мне на память пришла ее песня «Крылья», которую я добавил к своему миксу. Я улыбнулся.

Наша мечта.

– Кромвель? – Бонни села и принялась натягивать пижаму. Я наблюдал за ней, не в силах отвести глаз. Она снова легла и закрыла глаза. – Кромвель, оденься, а то утром зайдет мой папа и застрелит тебя.