Мечта холостяка

Да, традиции, конечно, хорошо, так же как чувство защищенности и стабильность. Но, черт побери, секс гораздо веселее.

— Кушай, дорогая, — проговорил он, давая Лизе банановое пюре с ложечки. — Ты вырастешь красавицей и умницей, как твоя мама.

«Как твоя красивая, сексуальная мама, которая сводит меня с ума», — добавил он про себя. Он всегда догадывался, что его Энджи будет в постели полный фейерверк, но реальность превзошла его самые смелые ожидания. Он заерзал на стуле и подтянул джинсы. Интересно, скоро ли уснет Лиза?

Лиза схватила ложку и швырнула ее на пол. Нэт покорно достал другую ложку. Стояло ясное утро. Через открытое окно доносилось пение птиц. Энджи все еще спала. Если бы он мог, он бы весь день не выпускал ее из спальни. Он сам сказал Энджи, чтобы она не вставала, он накормит Лизу. Энджи, разрумянившаяся ото сна и ощутимо обмякшая после бурной ночи любви, пробормотала, что она согласна, и вновь откинулась на подушку. При виде ее в Нэте с новой силой всколыхнулось желание, но в соседней комнате плакала Лиза. Нэт вынул ее из кроватки, поменял подгузник, надел костюмчик, накормил завтраком.

Он уже вынул Лизу из ее стульчика и вытирал ей рот нагрудничком, когда на крыльце послышались шаги и кто-то позвонил в дверь. Нэт с Лизой на руках открыл дверь. На пороге стоял курьер. Им все еще изредка присылали запоздавшие свадебные подарки, поэтому Нэт, ничего не подозревая, расписался в получении. Но, когда курьер протянул ему тонкий заказной конверт, у Нэта появилось странное чувство, словно он что-то забыл. Что-то такое, чего не хотел вспоминать.

— Спасибо, — сказал он и отдал курьеру ручку.

— Какая у вас хорошенькая дочка, — заверил тот.

Нэт улыбнулся:

— Она просто прелесть, не правда ли?

Курьер еще некоторое время повосхищался ребенком, и Нэт снова вернулся в гостиную, держа в одной руке Лизу, а в другой — письмо, адресованное Энджи. Когда он прочитал обратный адрес, письмо словно потяжелело на пять фунтов. Его прислал Джеймс, брат Сэма, тот самый заносчивый тип из ресторана. Нэт задумчиво постукивал письмом по облицовке камина, решая, открыть его или не стоит. Джеймс, без сомнения, мерзкий тип. Нэт не хотел, чтобы он вновь расстроил его жену.

Нэт отнес письмо на кухню, а сам тем временем вымыл Лизины тарелочки и заварил кофе. Маленькая площадь кухни действовала Нэту на нервы, поэтому он вынес Лизу на крылечко. Лиза сидела на своем стульчике и играла погремушкой-солнышком. Нэт изредка поглядывал, не упала ли ее игрушка. Он уже не тот Нэт, который когда-то сидел на крылечке с Дэйвом и швырял бутылки во двор. Теперь у него есть жена и дочь. Да еще письмо от Джеймса.

Нэт решил, что не будет вскрывать письмо. Он не хотел ни в чем подозревать Энджи. Ну что в письме могло быть такого страшного? Родственники Сэма уже отреклись от Энджи, когда она больше всего нуждалась в их помощи. Ну что он может ей писать? Если только то, что они готовы вновь принять ее в лоно своей семьи.

Нэт поставил свою чашку с кофе на перила.

А что, если бы Энджи заставили выбирать? Что, если бы у нее появилось на примете какое-нибудь место, где ее обеспечат всем необходимым и позаботятся о ребенке? Ведь он женился на ней, когда у нее создалось безвыходное положение. А что, если сейчас она унаследует состояние и кучу родственников в придачу? Захочет ли она остаться с Нэтом? Сможет ли он уговорить ее остаться?

— Пошли вы все к черту, — пробормотал он.

Она его любит. А может, все то время, что они занимались любовью, она просто притворялась, что любит его? Ведь он сам предложил ей игру.

— Нет, — прошептал он.

Он рассмеялся и хлопнул себя по лбу. Не может быть, чтобы Энджи его не любила. Тогда почему же у него на душе скребут кошки?

Не обращать внимания. Тогда все пройдет. Подхватив Лизу, он направился к Дэйву, чтобы взять у него что-нибудь из инструментов.

* * *

Энджи лежала в постели Нэта, зарывшись в подушки и укрывшись до шеи мягким стеганым одеялом. Она внимательно осматривала незнакомую ей комнату, примечая малейшие детали. На тумбочке рядом с медной настольной лампой и будильником лежала недочитанная книга в бумажной обложке. Ей все здесь нравилось: и темно-синий с бордовым орнамент на ковре и на матрасе, и окна без занавесок с широкими белыми лепными украшениями. Сейчас через них лился солнечный свет, но она вспомнила тот прохладный ветерок, что дул прошлой ночью, и улыбнулась томной улыбкой.

Теперь комната и ее тоже, подумала она. Она вытянула ноги до самой спинки кровати и ощутила, как по телу пробежала сладкая дрожь. Она закрыла глаза и представила себе лицо Нэта, дышащее страстью, и, вспомнив его жадные поцелуи, улыбнулась, прижавшись щекой к наволочке. Она попыталась вспомнить, была ли она когда-нибудь в жизни так счастлива, и сама себе ответила: «Никогда!»

«Он любит меня, — подумала она. — Просто не верится». Она засмеялась от радости.