Мечта, любовь и море (СИ)

Благодарности. Поздравления. На исходе святого вечера, по просьбе Семена, вся веселая компания отправилась к хате игумена Павла. Батюшка всех щедро поблагодарил за колядку, поздравил с праздником Рождества Христова и направился к Семену. Курсант хотел взять благословение, сложив крестом руки, но отец Павел, подойдя, обнял его и прослезился от радости… Затем под мелодичный скрип снега Семен и Оля отправились далеко за село, где, как им казалось, январские звезды во главе с луной были еще ярче и светили только им двоим. И милое личико Оли словно купалось в сиянии небесных светил.

— Какую же тебе звезду снять с неба? — отражая глазами чудесные небесные огоньки, сказал весело Семен. — В эту ночь надобно отыскать Вифлеемскую…

— Я сначала выберу самую яркую, а тогда тебе повелю ее снять… — молвила Оля. — Я поймала тебя, Сема, на слове, так что готовься… Одно плохо: звезды не греют.

Она, соединив и подняв руки, потерла их одну о другую.

— Я их возьму и каждый пальчик твой перецелую, сердцем согревая… — пропел Семен.

Он, сняв варежки, взял руки девушки в свои огромные ладони и поднес к губам.

— Как тепло, ты их и в самом деле согреваешь сердцем… — нежно произнесла Оля.

Юные люди рассмеялись и продолжили путь. Они высказывали друг другу свои так похожие мечты о той чудесной и сказочной земной стране будущего, которая непременно должна была их дождаться. Только звон церковных колоколов, созывавших на Рождественское богослужение, вернул их в настоящее. Они медленно направились к чернеющему вдали и оживленному огоньками окон селу.

— Как быстро пролетел вечер, Сема, — с грустью сказала Оля.

— Да, к сожалению… — вздохнул Семен. — Сейчас придем, я тебя уложу спать, — пошутил он, — а сам отправлюсь с родителями на Рождественскую службу, да и отца Павла хочу обрадовать. Он ведь очень добрый, относится ко мне, как к родному сыну.

— Ты таким верующим стал, а я с годами наоборот — растеряла веру.

— И все равно я помолюсь сегодня за нас, чтобы Господь помог нам осуществить мечты.

— Я больше верю в нашу любовь. Она для меня сейчас — бог…

— А я читал, что Сам Бог есть любовь. Он — источник ее.

— Я, Сема, одно знаю наверняка: то, что я к тебе испытываю, точно не может быть от этого тленного мира.

***

"А может, обойдется… — вернувшись в жестокую реальность, тешил моряк себя надеждой. — Ведь немыслимо, чтобы вот так… У Саши хоть могила есть. А мы все в корабле, как в большом металлическом гробу, уйдем на дно ни за что, ни про что".

— Товарищ командир, экран погас, — вдруг прервал и без того ужасные раздумья Семена молодой радиометрист у станции "Дон" для обнаружения надводных целей.

— Только этого нам не хватало, ведь, как ты докладывал, впереди, совсем рядом, две цели, два судна, — процедил сквозь зубы батя. — В чем причина?

Матрос посмотрел через заднее на половину закрытое льдом окно рубки на мачту, расположенную на мостике, и с испугом в глазах доложил:

— Антенна не вращается, напрочь замерзла.

— Остается одно — идти вслепую… — уныло произнес командир. — Туда не добраться. Смоет за борт.

"Нет, мы не погибнем, надо с Божьей помощью и со смертью воевать", — приказывал себе Семен. Он отвернулся в сторону и перекрестился, ощущая на груди крестик, к которому припаял ушко и уже больше года носил на веревочке. Матрос снял с переборки пожарный топор и обратился к бате:

— Разрешите мне попробовать, товарищ командир.

— Ты что, моряк, ты что, Семен, не видишь, что корабль превратился в подводную лодку, — протестовал тот. — Унесет волной, как щепку.

— А если столкнемся, то погибнем все… — сказал Семен.

— Сынок, осторожно!.. — по-отцовски произнес батя, мучительно осознавая, что другого выхода нет…

Он хотел еще что-то сказать по поводу монтажного пояса, но Семен в мгновение ока оказался на мостике, захлопнув за собой тяжелую дверь. Моряк инстинктивно подскочил к ветроотбойнику и пригнулся, наблюдая, как над ним пролетела шальная волна и разлилась по белой палубе мостика. Сигнальщик тут же бросился к мачте. Он, хватаясь за скользкие и утолщенные прутья лестницы, стал подниматься вверх. Ударила новая волна. Семен прижался к мачте. Последовала бортовая качка. Он, еле удерживаясь ногами и свободной рукой, завис над кипящим морем. Как только мачта выровнялась, моряк забрался на решетчатую площадку, лег на нее и начал топором отбивать и рубить лед вокруг оси антенны. Он уже почти освободил ее от ледяного плена и махнул рукой смотрящему сквозь окно рубки радиометристу: мол, включай. Но тут после сильного толчка замерзшая рука не удержала топор. Он полетел за борт. Семен в отчаянье застонал и со всего размаха ударил кулаком по самому корпусу антенны, напоминавшей балку. Она стала вращаться. А обрадованный моряк спустился вниз и проторенным путем, бросая вызов стихии, добрался в ходовую рубку.

— Благодарю за службу, старшина первой статьи Селянко, благодарю за службу, Семен! — сказал командир и приобнял успевшего снять мокрую шинель сигнальщика.

— Служу Советскому Союзу! — отчеканил сигнальщик.