Мечта, любовь и море (СИ)

— Я сейчас, папа, — сказал он и побежал, снимая на ходу очки, к веранде, с которой ему навстречу так же устремилась Оля, красивая и миловидная брюнетка с длинной косой.

В глазах девушки сверкали слезинки.

— Ты что плачешь? — поздоровавшись, спросил ее Семен.

— Нет, Сема, это дождик… — засмущалась она. — А у тебя глаз весь заплыл. Тебе очень больно?

— Что ты… Я — будущий моряк… Все хорошо… — он нежно взял в свою большую ладонь легкую руку девушки. — Как мне трудно расставаться с тобой! Ты мне пиши, часто, часто пиши…

— И ты мне шли письма… Как приедешь в мореходку, сразу дай весточку. Вот тебе обещанная моя фотка, — она протянула небольшую карточку. — Ты тоже, когда сфотографируешься в флотской форме, обязательно пришли мне свою…

— Обязательно, Оля… Что-то и уходить не хочется…

— Иди, — девушка робко поцеловала Семена в щеку. — Я буду очень скучать, — попятившись, прошептала она.

— Я тоже, тоже буду… — испытав первый поцелуй девушки, со вздохом молвил Семен, надел очки и с печальной улыбкой на лице оставил дорогой для него двор.

Отец с сыном прошли мимо кирпичного потрепанного временем сельского совета, на флагштоке которого приуныл мокрый бордового цвета флаг. А чуть дальше возвышался и привлекал взгляд приходской храм, над которым отрадно золотились кресты.

— Давай-ка зайдем к отцу Павлу, возьмешь благословение на учебу, на новую жизнь, — сказал тихо сыну Захар.

— Не знаю… — робко повернувшись и посмотрев на широкие окна сельсовета, прошептал Семен. — А-а они в мореходку не напишут?

— Господь не допустит. Идем.

Семен, взглянув еще раз на храм, последовал за отцом к небольшому белому домику, что ютился рядом с церковью. В прихожей их встретил седоволосый худощавый священник.

— Проходите, проходите, мои дорогие, — пригласил он. — Наслышан, наслышан, Сема, о твоей мореходке. Хорошее дело. А почему ты в черных очках?

— Да это у меня… — несмело начал Семен и снял "маскировку".

— Настоящий моряк у тебя, Захар, — засмеялся игумен Павел. — Ничего, ничего, бывает… — А подойдя ближе к Семену, продолжил: — Ты, родной, не просто поступаешь в мореходку. Ты начинаешь новую взрослую жизнь. Рядом не будет ни папы, ни мамы, и многие решения тебе придется принимать самостоятельно. Знай: главное — всегда оставаться православным человеком и никогда не терять свое достоинство. Не делай никому того, чего себе не желаешь. Многие испытания у тебя впереди. Ведь неспроста говорят: кто в море не бывал, тот горя не видал.

— Да я ему не раз об этом рассказывал, сам четыре года на эсминце служил, — не сдержался Захар.

— Значит, ты, Сема, знаешь, какую дорогу избрал. Благослови тебя, Господь, — молитвенно сказал отец Павел и перекрестил юношу. — Помоги, Господи, вам в дороге.

***

А дорога была неблизкой: Броды, Вильнюс, Калининград. На Южном вокзале столицы бывшей Восточной Пруссии Семен с отцом направились к кассе, чтобы взять билеты до конечного пункта — города Балтиморска. Там колыхалась извилистая разноцветная очередь, в хвосте которой остановились путники. Вдруг к ним подошел крепкого телосложения, одетый в широкие черные брюки и темно-синюю трикотажную кофту юноша с перебинтованной головой.

— Твой друг по несчастью, — прошептал на ухо Семену отец.

Что-то еще намеревался добавить Захар, но из середины очереди отделилась худощавая пожилая с добрыми глазами женщина. Она, поглядывая сочувственно на парня с покалеченной головой, обратилась к молчаливой толпе:

— Люди добрые, пропустите афганца, он заслужил…

"Афганец" хотел что-то возразить, но его покровительница уже бесповоротно организовала ему путь к узкому окошку кассы. Парень, засмущавшись, протянул потертый рубль. Тут кассир громко спросила, кто еще до Балтиморска, а то электричка скоро отправляется. Захар с Семеном прильнули к узкому окошку.

— Я билет дам только сыну, у него документ… вызов, а вам, отец, туда нельзя — город закрытый, — объявила усталым голосом женщина.

— Как? — отец смотрел то на кассира, то на сына.

В его глазах Семен впервые увидел слезы и растерянность.

— Ничего, папа, я сам доеду, — успокаивал Семен отца, а у самого по душе пронесся холодный балтийский ветерок, и он понял, что самостоятельная жизнь началась…

2

Перед растянувшимся в длину двухэтажным краснокирпичным общежитием мореходной школы, к которому примыкал такой же учебный корпус, выстроились в одну волнистую шеренгу новые курсанты. Всех их позвало сюда море, которого большинство парней и в глаза не видели. Перед будущими мореходами остановились в выглаженной форме капитана гражданского флота высокий и статный пожилой директор мореходки Виктор Кораблев и не обремененный годами, тучноватый, одетый в неопрятный серый цвета хмурого неба костюм преподаватель производственного обучения Максим Чижов.

Среди юношей выделялись стоявшие вместе два парня: Семен Селянко и его новый знакомый Александр Руль. Не столько привлекали внимание их крепкие фигуры, сколько ссадина под глазом первого и перебинтованная голова второго — уже знакомого читателю "афганца".

— Настоящие морские волки к нам пожаловали! — улыбаясь, воскликнул Максим Чижов.