Мечта мужчины, или 129 килограммов нежности

— Аня! Что с тобой? Куда ты так уставилась?

Я дернула Женю за рукав:

— Посмотри вон туда.

— Ну и что? — удивленно воскликнула она, проследив за моим взглядом. — Мужик курево покупает. Подумаешь, какая редкость!

— Да ты на мужика посмотри! — перешла на шепот я.

Женя равнодушно пожала плечами:

— Мужик как мужик. Видала я и получше. А этот… женственный какой-то.

— Если на нем брюки со стрелками, это не значит, что он женственный, — вступилась я за незнакомого «Джеймса Бонда».

— Понимаю. Но это значит, что у него жена хорошая, — съязвила Женя. — Хозяйственная. Видишь, как брючки-то нагладила. Пойдем. Нам еще картошку жарить, договаривались же.

Но мне почему-то расхотелось жарить картошку. К тому же за несколько месяцев, проведенных в Женином доме, я и так поправилась на три килограмма.

Как давно у меня не было секса?.. Кажется, уже больше четырех месяцев. Но это же неправильно!

— Я молодая здоровая женщина и имею право на секс! — задумчиво сказала я.

— Что-о?! — протянула Женя, воровато озираясь по сторонам. — Милая, ты бы меня не позорила. Меня же здесь все знают, я директор школы. А ты лезешь со своими лозунгами.

— Извини, вырвалось… Как ты думаешь, я ему понравлюсь? Хочу с ним познакомиться.

Она тянула меня за рукав пальто, но я застыла на месте, как соляной столб.

— Идем, глупая. Идем отсюда. Это неприлично.

— Женька… Ты иди, а я немножко задержусь. Давай, иди, иди, — я подтолкнула ее в спину, — да не волнуйся ты. Все со мной будет нормально.

Только когда Женя скрылась за поворотом, я рискнула к нему приблизиться. Он по-прежнему стоял у табачного киоска и пересчитывал мелочь. Вблизи он понравился мне еще больше. Брови и ресницы у него были пшеничные, а щетина на подбородке — почти совершенно седая. Очередной пикантный штрих к его мужественности.

Задумчиво нахмурившись, я принялась рассматривать выставленные в витрине сигаретные пачки. Он и ухом не повел. Пересчитывал свои монетки, сосредоточенно шевеля губами. Как будто бы ему было наплевать, что на расстоянии вытянутой руки вхолостую бушует настоящий «вулкан страсти», то есть я. Плавно, как профессиональная танцовщица, я выставила бедро в сторону. Против этой выверенной лености не устоит ни один мужик, я точно знаю. Потом, подумав, сняла уродский свалявшийся берет, одолженный Женей. Тряхнула волосами. На меня не обратили никакого внимания. Даже обидно стало.

— Мне, пожалуйста, две пачки «Примы». — Он склонился над крошечным окошком.

Я кашлянула. Надо что-то делать.

— Простите, вы местный?

Он удивленно на меня посмотрел:

— Это вы мне?

— А кроме нас с вами здесь больше никого нет. — Всю свою сексуальность я вложила в медленную приглашающую улыбку. Эх, жаль у меня губы не накрашены.

— Ну местный. А что?

— А я приезжая, — еще более томно улыбнулась я, — мне здесь так скучно.

— И что? — нахмурился он.

Я прикусила нижнюю губу. Вообще-то я рассчитывала на совершенно другую реакцию. Согласно моему плану незнакомец должен был приобнять меня за плечи и предложить как минимум совместный осмотр достопримечательностей. Но он смотрел на меня так настороженно и неприветливо, что я смутилась.

— Ну… я подумала… если у вас есть время, вы могли бы показать мне достопримечательности… Наверняка же в этом красивейшем городе есть что-то интересное. Я видела у станции красивую церковь, — к концу фразы у меня сел голос.

— Знаете, у меня времени нет, — хмуро ответил он. Сунул в карман свои сигареты и поднял воротник, видимо давая понять, что разговор окончен.

Я растерянно оглянулась по сторонам. Неужели теряю квалификацию? Неужели я больше не способна жонглировать горящими сердцами соблазненных мною мужчин? А может быть, все дело в моих испорченных химией вороньих волосах… Я смотрела на его удаляющуюся спину, и мне было обидно до слез.

— Послушайте, почему позволяете себе так себя вести? — В три прыжка я догнала нахала и засеменила рядом с ним. — Я же ничего такого вам не предложила. Может быть, вы решили, что я знакомлюсь с мужчинами на улицах, но, поверьте, это не так.

Он ничего не ответил, только ускорил шаг.

— Я в некотором роде ваш гость! Ведь я приехала в этот город, а вы здесь живете. И вы должны проявить гостеприимство.

Он резко остановился, а я по инерции пробежала еще несколько метров вперед.

— Послушай, может, наконец отстанешь от меня? Чего тебе надо? Денег на выпивку не хватает? Так у меня у самого нет.

— Да как вы…

— Сейчас позову милицию тебе этого надо? — пригрозил он.

Я проглотила смачное ругательство, уже вертевшееся на языке. Милицию. Только милиции мне здесь и не хватало. Только я могу быть такой легкомысленной. Приставать к симпатичным незнакомцам у табачных ларьков, находясь при этом во всероссийском розыске.

Перед тем как уйти, он наградил меня кривой понимающей ухмылкой — милиции, мол, испугалась, пьянчужка? Я прислонилась спиной к обледеневшему столбу и нахлобучила берет. Глаза щипало — то ли из-за подступивших едких слез, то ли из-за проклятой единственной линзы, которую я была вынуждена носить.

— Что, обломилось свидание? — раздался рядом со мной молодой нагловатый голос.