Мечта на вешалке

— Ага, Богдан Осипович, все путем, — кивнула я, хотя меня никто и не спрашивал. — Только ваши орлы сожрали составные части моего салата, а так все отлично.

Я расположилась на самом краешке нашего с Наташкой стола и, сдвинув подгузник на другой конец столешницы, сноровисто рубила яйца, то и дело заглядывая в тетрадку с вырезками и сверяясь с рецептом. Что же, если нет креветок и ананасов, салат, что ли, теперь не делать?

Предводитель молдавских строителей скривился, словно у него заныл зуб, и неодобрительно заметил:

— Жадная ты девка, Алиса, как я погляжу. Мальцу фрукта пожалела. Малой, может, никогда такой диковины в глаза не видел. У нас в селе только виноградники, яблони, сливы, айва, черешня да вишня зреют, вот малому и захотелось ананаса попробовать…

— А почему без спросу? — обиженно спросила я.

— Э-эх, молодежь, молодежь! — покачал головой сосед. — Не знаете вы коллективизации! Нету на вас пионерских лагерей! Там бы такую жилу, как ты, накрыли одеялом да отвалтузили всем отрядом по чему попало. И поделом тебе! А потому что делиться надо. Так-то, девонька.

Я стояла как оплеванная, а все присутствующие на кухне не сводили с меня укоризненных глаз. Мол, эх ты, ананаса ребенку пожалела… Про креветки я решила не спрашивать. Может, бровастый Драгош никогда в глаза не видел морских деликатесов. Откуда в молдавском селе взяться морю?

* * *

Покончив с салатом и вернувшись в комнату, я застала Наталью в прежней позе, только теперь, помимо хлеба, уже исчезла и колбаса.

— Ну что там с чаем? — с набитым ртом осведомилась подруга.

— Ты что-то говорила насчет кефирчика? — уточнила я, беря в руки молочный пакет и заглядывая внутрь одним глазом. И тут же поставила тару с остатками молока на место. Мне показалось, что по стенке пакета медленно ползет нечто живое и зеленоватое, похожее на Лизуна из «Настоящих охотников за привидениями».

В общем, поужинали мы ананасным салатом без ананасов и креветок, печеньем «Глаголики» и остатками колбасы. Наташка включила НТВ, и мы весь вечер смотрели разные криминальные страсти-мордасти, до которых подруга была большая охотница. И вдруг я вспомнила про задание Дениса Михалыча.

— Наталья, готовься. Нас ждут великие дела! Завтра едем на улицу Кржижановского делать репортаж про одного цветовода-любителя.

— Да ты что, Алис, куда же я поеду, у меня же гайморит, — не очень убедительно затянула Оганезова и для большей достоверности шмыгнула носом. При этом украдкой она кинула тоскующий взгляд на стопку книжек перед диваном.

— Ну, хорошо, тогда я позвоню Михалычу и попрошу послать со мной кого-нибудь другого. Например, Софью Петровну.

Старейшая сотрудница нашего отдела очень любит брать интервью, но начальник прибегает к ее перу только в самых крайних случаях. Потому что в своих репортажах Софья Петровна пишет о чем угодно, только не о том, что ожидает от нее редактор.

Зато Наташка делает это легко и непринужденно, черпая сведения из Интернета. Как жонглер мячиками, подруга ловко сыплет специальными терминами, даже не зная толком, что они означают, и с трудом понимая, о чем идет речь в написанном ею материале. Но если есть возможность получить сведения из первых рук, Оганезова никогда не упускает свой шанс, гоняя меня по Москве в хвост и в гриву.

— Не вздумай звонить Михалычу! — замахала руками Наталья. — У нас что, есть лишние деньги, чтобы от работы отказываться? Ты одна сходишь к цветоводу, соберешь материал, я напишу репортаж, получим гонорар и заплатим за свет. А то у нас за два месяца не плачено. Вот отключат электричество, что же мне, с фонариком тогда читать? Значит, так, Алиска. Слушай меня сюда. Сейчас я буду тебе рассказывать, как берется интервью…

Проведя мастер-класс примерно наполовину, Наташка неожиданно заснула, так и не выпустив томика Агаты Кристи из рук. А я даже не успела рассказать подруге о кошмарном происшествии с похищением палантина и брелочка с кривоногим кабанчиком, хотя будущая криминальная журналистка очень любит слушать такие истории. Ну что же, спать так спать…

* * *

Я разложила на полу матрас, расстелила на нем простынку, подушечки, улеглась и накрылась одеялом, предвкушая, с какой великолепной осанкой я завтра проснусь. Но сон не шел, а перед глазами все крутились не переставая события этого напряженного дня.

То мерещился мне розовый поросенок — толстенькая попка, как я беру его за бочка и нацеловываю в милую мордочку, то я видела, как при всем честном народе прямо у меня из-под носа тощая Стервоза уводит кашемировый палантин. Я победоносно возвращала вещь себе, покупала в бельгийских сувенирах брелок с колченогим хрюшкой, пила в кофейне кофе за дальним столиком у самого прохода, подбирала с пола чек с телефоном парня своей заклятой враги ни, а затем на автостоянке смотрела в ее перекошенное судорогой лицо, взирающее на меня мертвыми глазами из-за лобового стекла расписного «Хаммера».