Мечта на вешалке

Но стоило Круглову отступить назад, запуская меня в квартиру, как дверь напротив распахнулась, словно сосед Ефима Владимировича все это время дежурил у глазка, и прямо на нас выскочил подвижный старичок в шерстяном спортивном костюме советского образца и в домашних тапочках на босу ногу. В одной руке дед держал бумажку, мелко исписанную телефонными номерами, в другой — телефонную трубку.

— Эт-то безобразие! — заголосил он, размахивая у себя над головой исчерканным листочком, словно белым флагом. — Я буду жаловаться! Я дойду до префекта! Я свяжусь с участковым! Какое вы имели право заставить всю лестничную площадку кадками, ведь квартира даже не в вашей собственности!

— И что? — недовольно буркнул изобретатель себе в бороду.

Старичок подскочил к самой двери Кругловых и выпятил вперед щуплую грудь.

— А то! — желчно зашипел он, пытаясь проникнуть в квартиру цветовода-любителя. — То, что вот я, собственник, не могу подойти к своей квартире, которая, еще раз повторюсь, находится в моей собственности! Между прочим, вы лишили моего кота возможности выходить на прогулки! Вы хотя бы понимаете, что не имеете права заваливать места общего пользования разным хламом? Ладно бы, еще собственники были, а так живете в муниципальной квартире, а форсу, как у прокурора!

Ефим Владимирович молчал и громко сопел носом, оттирая от двери плечом непрошеного гостя. Безответная кротость жертвы только подливала масла в бушующий пламень негодования скандального соседа и еще сильнее распаляла его. Видя, что в квартиру попасть не удается, а словесные нападки не достигают цели, дед скроил ехидное лицо и глумливо проговорил:

— Я, конечно, понимаю, у вас личная драма, но это опять же не дает вам никакого права. Ко мне сегодня милиционер приходил, все спрашивал про вашу жизнь с покойной супругой, так я ему, уж будьте уверены, все про ваше антиобщественное поведение рассказал. И я не удивлюсь, если сегодня же вечером вас заберут куда следует, как вы и заслуживаете. Вот тогда я позову дворника, и мы очистим подъезд от мусора, которым некоторые граждане перегораживают общественные лестничные площадки. И верните моего кота, я знаю, вы прячете Тимофея у себя в квартире. Милиция уже поставлена в известность, так что имейте в виду, управа на вас найдется!

Наконец я не вытерпела и шагнула вперед.

— Я журналистка центрального издания и приехала специально для того, чтобы взять интервью у выдающегося изобретателя нашего времени Ефима Владимировича Круглова. И я обязательно напишу, как разные несознательные элементы травят цветовода-любителя, мешая ему работать!

Заслышав про центральное издание, старик заметно струхнул, но постарался сохранить лицо.

— Пишите, пишите, — проворчал он себе под нос. — Еще напишите, что этот изобретатель сманивает чужих котов и во что он превратил лестничную площадку…

С этими словами скандальный дед развернулся на пятках и, хлопая тапками, победоносно удалился восвояси.

— Ишь ты, кота ему подавай! — сварливо откликнулся Ефим Владимирович, пропуская меня внутрь квартиры.

— А что это он про вашу личную драму говорил? — тут же влезла я с вопросом, снова воображая себя Керри Бредшоу и потому буквально на лету схватывая горячий материал.

Честно говоря, я уже так свыклась с ролью героини «Секса в большом городе», что представить себя кем-то другим, например Тиной Канделаки, мне было бы крайне затруднительно. Мне даже кажется, я чем-то похожа на Сару Джессику Паркер, хотя Оганезова и уверяет, что я похожа только сама на себя.

Но я-то знаю, что подруга бессовестно лжет. Вернее, она просто плохо знает мировой бомонд, поэтому ей трудно оценить, что глаза и прическа у меня как у Бритни Спирс, нос — как у Кристины Орбакайте, а губы и овал лица как у Ксюши Собчак. Фигурой же я похожа на Анфису Чехову.

Откуда Наташке знать, что до последнего времени я каждый вечер усиленно работала над собой? Закрывшись в ванной и пустив воду, я часами стояла перед зеркалом и, старательно растягивая гласные в ключевых словах предложения, отрабатывала нарочито московский говор, как у Ренаты Литвиновой, чтобы выглядеть на людях как можно мегаполиснее.

И вообще я умница, красавица и скоро стану самым модным фотографом столицы. Да что там столицы, бери выше! Всего мира! Поеду в мировое турне и сниму венесуэльского президента Уго Чавеса, а заодно и правящего князя Монако. И два этих роскошных мужчины мгновенно влюбятся в меня без памяти и предложат выйти за них замуж. Причем оба разом.

Правда, кто из них мне нравится больше, я еще не определилась, и поэтому пусть они решают свой спор в честном поединке. А я буду стоять в стороне рядом со своим лучшим другом японским императором Акохито и его женой, потягивать «Вдову Клико» и насмешливо наблюдать, как князь Гримальди и президент Чавес бьются за меня на кулачках.