Мечта пилота

Эта операция была несложной и за последнее время сравнительно часто применялась в Советском союзе. Бесфамильный же решил воспользоваться ею впервые, и его беспокоил исход. "А вдруг не выйдет. Что тогда? – спрашивал он себя. – Сесть в базе? Значит, нужно попробовать до базы, иначе будет поздно". Но Бесфамильному не удалось проделать этот опыт, как хотелось, немедленно.

Профессор Бахметьев сидел у правого окна самолёта. Мысленно прощаясь с Арктикой, он жадно всматривался в пробегающие под самолётом картины. Десятикратный бинокль приближал к его глазам ледовую пустыню. Ни одного живого существа не встретил он вплоть до 87-го градуса северной широты. С этой параллели профессор стал изредка различать тёмные точки у разводий. Это были тюлени. Но зоология мало увлекала профессора. Его специальностью были погода Арктики, льды, море.

Самолёты со скоростью в двести пятьдесят километров в час мчались на юг, к базе Иванова. Однообразие расстилавшейся внизу картины порядком наскучило профессору, и он уже рассеянно глядел в окно, опустив бинокль. Но то, что показалось почти сразу после того, как самолёт оставил позади 87-ю параллель, заставило Бахметьева вздрогнуть. Он протёр бинокль и, не веря своим глазам, снова взглянул на запад…

Вспыхнула зелёным светом сигнальная лампочка, и профессор схватил наушники внутреннего телефона.

– Алло, профессор… Видите?

– Да это же, чорт возьми, остров!

– Что же делать?..

– Скорее гоните машины к острову! Ведь это…

– Остров дрейфов?

– Он, он!..

Бесфамильный изменил курс и полетел прямо на остров. Видимая на горизонте чёрная полоска земли увеличивалась с каждой минутой.

Приказав Канину и Слабогрудову приготовиться к фотосъёмке острова с воздуха и определению его координат, Бесфамильный соединился с начальником экспедиции.

– На западе показалась большая земля, – волнуясь, передавал он свои наблюдения Беляйкину. – Это не маленький островок, а именно земля. Мы идём к ней. Произведём съемку. Обследуем детально.

– Только без посадки, – предупредил начальник экспедиции. – Торопитесь. У нас оттепель. Боюсь, что скоро начнётся выход льдов из бухты и вам некуда будет садиться.

Бесфамильный замолк на несколько минут. Забыв обо всём, он впился глазами в развернувшуюся внизу картину. Под самолётом уже громоздились занесённые снегом высокие горы. Беспокойный треск в телефонах на секунду отвлёк его, и он вспомнил, что в Тихой с нетерпением ждут его сообщений.

– Проходим над узкой северной оконечностью острова, – начал он и поправился: – над мысом академика Беляйкина…

– Бросьте шутки, Бесфамильный! Сообщайте о видимом, фотографируйте непрестанно. Идите к югу вдоль барьера, – приказал Беляйкин.

– Мы идём на высоте тысячи двухсот метров. Внизу высокие скалы, заснеженные с севера. На глаз ширина острова доходит до пятидесяти километров. Помимо съёмки автоматом профессор работает ручной кинамо с телеобъективом.

– Прекрасно, продолжайте.

– По всему протяжению земли, – продолжал Бесфамильный, – тянется барьер гор. Горный хребет изогнут дугой, напоминающей подкову. Огромная впадина забита горами льда.

– Пройдите землю до конца. Непрестанно фотографируйте. Не прекращайте разговора.

***

Двадцать минут шла тяжёлая машина над неизвестным островом. И в эти двадцать минут были поставлены на голову все существовавшие до тех пор теории, касающиеся Арктики. Зато на незыблемый фундамент стала наиболее смелая гипотеза Беляйкина – Бесфамильного. "Остров дрейфов" из категории предположений перешёл в категорию неопровержимых фактов. Он твёрдо занял принадлежащее ему место на географической карте, – место, где до сих пор властвовало невыразительное белое пятно.

Под самолётом живые очертания земли сменились надоевшими нагромождениями мёртвых льдов. С чувством сожаления Бесфамильный изменил курс. Самолёт пошёл на юго-юго-восток, на базу Иванова.

"Какое счастье, какое неожиданное счастье! Как в сказке – все до одной мечты сбылись. Но почему же эту землю не видел Амундсен?" размышлял Бесфамильный, забывая, что исследователь Арктики летел значительно западнее.

Сбросив с себя лирическое настроение, навеянное открытием "Земли дрейфов", Бесфамильный вспомнил о Шевченко и приказал ему взять бензин. Операция заправки "ястребка" горючим в воздухе была тщательно разработана ещё на земле. И теперь, как и следовало ожидать, она кончилась блестяще и как раз своевременно: на горизонте показались чёрные клубы дыма.

– Приближаемся к базе Иванова, – сообщил Бесфамильный начальнику экспедиции.

– Если хватит бензина, то не делайте посадки.

– Бензин ещё останется.

Через два часа, подняв фонтаны брызг, самолёты Бесфамильного опустились в бухте Тихой. Снег таял. С ледников со звоном падали льдины. На льду стояли лужи. Голубое бездонное небо Арктики отражалось в них.

В бухте звено встретили весёлая весна и сумрачные люди. Всех мучила неизвестность, мучило беспокойство за группу Блинова.

НА РОДИНУ!

Проводив глазами самолёты Бесфамильного, Иванов облегчённо вздохнул.

– Наконец-то! – радостно сказал он Фунтову. – Дело налаживается. Что нового сообщает наш Робинзон?