Мечта смертных

Морг снова повернулся к стоявшим в ряд парням и стал искать среди них слабые звенья, от которых тоже можно было избавиться. В этот раз его взгляд остановился на Люци. Дариус понял, о чём он думает: Люци был мельче всех остальных, и Морг хотел вырвать его из своего отряда, как сорняк.

"Вы двое, – обратился он к двум массивным юношам, – деритесь с этим хлюпиком".

Делая шаг вперёд, Люци встревоженно оглянулся на Дариуса. Когда он встал лицом к лицу с двумя парнями, уже вооружёнными дубинками, его лицо побелело от ужаса.

Дариус стряхнул с себя руки державших его солдат, подбежал к Люци и встал между ним и его будущими противниками.

"Если хотите драться с ним, то сначала вам придётся иметь дело со мной", – сказал им Дариус.

Оба парня нервно переглянулись: после того, как он только что дрался у них на глазах, им явно не хотелось с ним связываться.

"Деритесь с ним, – подтолкнул их Морг, – или я сам вас убью".

Парни бросились на безоружного Дариуса. Когда первый из них замахнулся дубинкой ему в голову, Дариус пригнулся, обернулся вокруг своей оси и ударил его по почкам. Тот упал на колени, не в силах пошевелиться.

Другой противник зашёл к Дариусу сбоку, но Дариус сделал кувырок и смёл его с ног, а когда тот завалился на спину, он размахнулся и ударом локтя отправил его в нокаут.

Оба парня остались неподвижно лежать на земле, а Дариус поднялся на ноги и дерзко посмотрел на Морга.

Морг был в ярости.

"Кого бы ты ни отправил драться с Люци, – прошипел Дариус, – им придётся сперва сразиться со мной. Я убью любого голыми руками, если понадобится".

Разгневанный Морг не мог решить, как ему поступить, и переводил взгляд с Люци на Дариуса и обратно.

Наконец, он сплюнул на землю.

"В таком случае, он умрёт на арене", – бросил он. "Ещё одна смерть зрителям на потеху. И ваше время пришло".

С этими словами Морг развернулся и стремительно зашагал через двор, и его люди последовали за ним. На Дариуса и всех остальных снова надели кандалы, сковали в одну цепь и повели в ту же сторону. В другом конце пыльного двора открылась огромная железная решётка, и за ней оказался узкий каменный туннель, из которого доносились крики трибун. Звуки были такими громкими, что Дариус и представить не мог, сколько там собралось народу. Все они жаждали крови и просили её всё громче и громче.

Дариус понял, что пришло время выйти на арену.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Волусия ошарашенно наблюдала за тем, как сотни тысяч имперских солдат заполоняют всё вокруг и несутся на неё в атаку, обещая ей самую масштабную и сложную битву в её жизни. Они приближались к ней, огибая городские стены с обеих сторон. Часть солдат укрывалась в самом городе, за золотыми дверями столицы, и теперь, когда двери широко отворились, они с оглушительными криками тоже бросились в бой. Будто врата самого ада разверзлись перед Волусией. Она никогда не видела столько людей.

Волусия была удивлена и разочарована тем, что колдовство воксов не справилось со столичными стенами, и что её собственных сил оказалось недостаточно, чтоб прорваться сквозь укрепления. Ей больше ничего не оставалось, кроме как взять себя в руки и приготовиться воевать по старинке – её двухсот тысячное войско должно было сойтись на поле битвы с армией вдвое, а то и второе больше него.

Волусия бросила взгляд через плечо и с облегчением обнаружила, что её люди не нарушили построения, соблюдали дисциплину и бесстрашно ринулись в атаку на врага по первому её знаку.

Атакующие ускорили движение. Противников разделяло всего около ста ярдов, когда к Волусии подошёл один из её советников.

"Богиня, вы должны отступить", – сказал он дрожащим от страха голосом, беря её под руку. "Вы здесь погибнете. Вам нужно немедленно укрыться в последних рядах".

Волусия отшвырнула его от себя и осталась стоять на месте, с вызовом глядя на армию Империи. Она была богиней, не больше, и не меньше. Это не подлежало сомнению. Она была непобедимой. Ни родин человек, вообще ничто в этом мире, не могло ей навредить.

"Если они хотят драться с моими людьми, сперва им придётся иметь дело со мной", – ответила она. "Пусть попробуют меня одолеть".

Гудели трубы и горны, развевались знамёна, солдаты Империи скакали на Волусиию верхом на огромных скакунах, а она стояла не двигаясь и спокойно ждала. Она подняла голову и высоко вверху увидела имперского генерала, который был явно доволен собой и предвкушал кровавое зрелище.

Но Волусия не испытывала страха. Напротив, она тоже предвкушала схватку. Всю свою жизнь она получала удовольствие от насилия, и сейчас ничего не изменилось.

"Разделиться на три дивизиона!" – приказала она, перекричав грохот конских копыт. "Первый идёт направо, второй – налево, а третий – по центру за мной!"

Её прекрасно вымуштрованная армия подчинилась приказу, разделилась натрое и пошла в атаку на имперские батальоны. Имперская конница бесконечной вереницей неслась на Волусию по золотому мосту, ведущему из города, а перед ней, в авангарде, бежали пехотинцы, вооружённые длинным чёрными с золотом топорами, блестевшими на ярком солнце.