Мечта Степана

Но Дуне наброски не понравились. Степан их делал простым карандашом, а не красками. Кроме того, девушка не увидела своего лица.

– У-у-у…, – простодушно сказала она. – Я думала вы настоящий художник…

Своим «у-у-у» Дуня задела Степана за живое. Он взял чистый лист бумаги и быстро нарисовал на нем недовольную физиономию Дуньки.

– На, смотри, – он протянул ей рисунок.

– Просим прощеньеца, – смутилась девушка.

– На сегодня все, – сказал Степан. – Приходи завтра утром.

На следующий день Степан планировал снова рисовать натурщицу в постели, но наблюдая за девушкой, переменил свое решение. Та невозмутимо разделась, надела ночную рубашку, а потом взяла и распустила косу. Ее рыжие, густые волосы рассыпались по плечам. Дунька заметила внимание художника, приподняла руками свою гриву чуть вверх и хитро посмотрела на Степана. Ее ночная рубашка приподнялась и немного натянулась там, где выступала вперед ее немаленькая грудь. И все это: копна огненно-рыжих волос, обнажившиеся подмышки, хитрый взгляд девушки и манящая грудь – были залиты идущим из окна весенним светом. И все переменилось. Исчезла Дунька, промышлявшая плотской любовью за деньги, а на ее месте стояла какая-то другая девушка: родная и близкая.

«То, что нужно,» – подумал Степан и начал делать наброски.

К обеду черновики были готовы, а у Дуньки уже не поднимались руки, уж больно много раз ей приходилось повторять, понравившееся художнику, движение.

На следующий день Степан уже не заставлял Дуню раздеваться. Она сидела на стуле, а он рисовал, только изредка поглядывая в ее сторону.

Примерно также прошел еще один день, а потом Дунька стала не нужна. Дорисовывал Степан свою картину в одиночестве. Уж слишком дорого ему обходилась эта девушка.

А потом художник заказал рамку для картины у знакомого столяра и в один погожий день просто выставил ее у своего дома, а сам сел рядом.

То один, то другой прохожий останавливались посмотреть картину. Задавали вопросы. Степан отвечал. А на следующей день приключилось настоящее паломничество. Пришли сразу все девушки из заведения Егоровны, да и сама хозяйка была вместе с ними. Целый час они охали и ахали, обсуждая картину. Шум, поднятый женщинами, привлек еще больше внимания к работе Степана. Подошел околоточный. Похмыкал, покрутил свой ус, сказал:

– Эх, хороша! – да и ушел по своим делам.

Приходили и знакомые купцы. Тех больше интересовало, что Степан будет делать с картиной.

– Продам, – ответил художник.

– А сколько просишь? – тут же заинтересовались купцы.

– 200 рублей.

– Сколько?! Да, кто ее у тебя купит?! – возмутился один из купцов. – Я за живую такую 5 рублей плачу.

– Так это же искусство! – возразил Степан.

На такой аргумент у его знакомцев не нашлось возражения.

– В Москву повезешь? – поинтересовался один из них.

– Зачем? Здесь продам, – уперся бывший купец, а ныне художник.

– Ну, ну, – посомневались купцы и разошлись.

А через неделю его картину купил купец первой гильдии Скотников. Был он вдовый и бездетный.

«Наверное, хочет скрасить картиной свой домашний уют,» – подумал Степан.

А потом появились первые заказы, и художнику стало не до размышлений о мотивах покупки его первой картины богатым купцом.

Через месяц в ворота его дома постучали. Степан открыл. Перед ним стояла Дунька, в хорошем платье, а ее голова была повязана цветастым платком так, как его обычно повязывают замужние женщины, плотно вокруг лица, а концы – вокруг шеи.

– Дуня? – удивился Степан, отшагивая в сторону. – Зайдешь?

– Нет, нет, – сказала его бывшая натурщица. – Ушла я от Марии Егоровны. Василий Терентьевич меня к себе взял, в полное пользование.

«Василий Терентьевич?» – Степан не сразу вспомнил, о ком идет речь. – Скотников?

– Они-с, – подтвердила Дуня, а потом, как-то странно посмотрела на Степана. – А вы вот побрезговали.

Потом она повернулась и молча вышла за ворота.

Конец

Если вам понравился этот рассказ, то, возможно, что вам понравится и другое мое произведение – авантюрный роман «На 127-й странице»: https://www.litres.ru/pavel-akimovich-krapchitov/na-127-y-stranice/