Мечта цвета фламинго

Разумеется, Галиной Андреевной тут же, по месту жительства, были приняты все меры, чтобы Ярцевы поняли, кто есть их разнузданная дочь и кто есть сын Льва Егорыча Голощекина. Родители Наташи пытались возражать, мальчик пионерского возраста с любопытством выглядывал из кухни, виновница вторжения Галины валялась на диване в истерике, а сын куда-то ретировался, что было очень хорошим признаком. Если бы он остался на стороне Наташи, то, возможно, Галина Андреевна потерпела бы фиаско. Но сын не вынес унижения и допустил унижение Наташи. Это ставило его в зависимость от Галины, чем она и не преминула воспользоваться. Когда он наконец появился дома, она очень искусно повела разговор в том смысле, что Наташа не стоит даже его воспоминаний, поскольку, если бы стоила, то он не исчез бы из ее квартиры и не оставил бы ее одну. А раз он испарился, значит, никаких серьезных отношений между ними нет и быть не может. На скулах сына ходили желваки, он пылал бордовым румянцем и молчал. Очень кстати тогда Льва Егорыча назначили начальником сталелитейного цеха, в августе они перебрались в новую квартиру, а в сентябре Давидик пошел в другую школу. Вроде бы как раз тогда и случились цветочные горшки и светильники, изготовленные им из джазовых «пластов». Конечно, пластинки жаль, но их стоило принести в жертву ради того, чтобы с поля зрения сына вовремя исчезла Наташа со спущенными трусами и хорошо развитой грудью.

Галина Андреевна улыбнулась своим воспоминаниям, похвалила себя за то, что и нынче вовремя приняла нужные меры, расправила подол своего платья из натурального крепдешина цвета хаки с золотистой ниткой и заказала в честь успешно завершенного очередного этапа мероприятия рюмашку яичного ликера. После ликера Голощекина позвонила по мобильнику Оксане и объяснила, в каком кафе ее ждет. Оксана попыталась перенести встречу на другой день или хотя бы на другое время, но Галина Андреевна была неумолима. Она пару раз строгим тоном повторила: «Это в твоих же интересах», и девушка сдалась.

В ожидании той, кого она действительно мечтала видеть в невестках, Галина от души напилась кофе, съела три заварных пирожных и даже позволила себе выкурить еще одну сигарету. Не пропадать же, в самом деле, добру.

Когда на улице показалась Оксана, Голощекина тяжело вздохнула. Ну и дурачок же их Давидик. Променять такую женщину на голопузую девчонку. Оксана, как всегда, была образцом элегантности. Темные волосы она гладко зачесала назад и сколола стильной заколкой. Строгий льняной костюм без всяких прибамбасов был украшен всего лишь одной ниткой бус из многогранных коричневых камней. Натуральная кожа сумочки на тонком длинном ремешке и босоножки с закрытыми носиками были под цвет заколки и многогранных камней.

Оксана грациозно уселась против Галины и вопрошающе посмотрела на нее такими же коричневыми, как бусы, глазами.

– В общем, или сейчас, или никогда! – решительно начала серьезный разговор Галина Андреевна Голощекина.

Лялька очнулась на Караванной улице у дома, где находилась квартира Давида и где она провела несколько самых счастливых дней в своей жизни. Нет! Туда нельзя! Там ее дожидается странный тип с маниакальным синдромом. А куда можно? Неужели мама была права, когда так странно встретила сообщение о ее свадьбе с Давидом? Неужели она знала… Ну конечно! Она знала. Она же работает с Галиной Андреевной уже сто лет. Маниакальный синдром не скроешь. Даже если и попытаться скрыть, то все равно ненароком как-нибудь и проговоришься. Почему же мама не сказала ей? Почему не предупредила? Наверно, тоже боялась неадекватных действий с его стороны. Интересно получается! А если бы он ее убил? Нет! Ужас какой! Что она такое несет! Даже если Давид и не в себе, то ей он не сделал бы ничего плохого. С ней он всегда был необыкновенно ласков… Он бы не убил… Лялька содрогнулась, словно на шарнирах развернулась на сто восемьдесят градусов и пошла к метро с полуслепыми от набегающих слез глазами.