Мечта всей жизни!

Сумки тянули книзу, но бросить поклажу я не решилась — мало ли сколько предстоит идти, голодать мне как-то совсем не улыбалось. На ходу поправив лямки, ваша покорная слуга посетовала вслух на свою богатую сюрпризами судьбу и продолжила мерно шагать по дороге.

Новый в данной обстановке звук раздался так неожиданно, что заставил споткнуться. Замедлив ход, я прислушалась. Похоже на телегу.

Ну точно! Лихо вырулив из-за поворота, ко мне бодро неслась повозка, запряжённая двумя довольно шустрыми лошадками неизвестной породы пегого окраса. Управлял ими кряжистый мужичок лет сорока с хвостиком, на вид типичный крестьянин местного разлива, в меховой телогрейке поверх цветастой рубахи и мышиного цвета штанах.

Поравнявшись с вашей покорной слугой, он натянул вожжи.

— Пьивет, кьяхавикха! — и улыбнулся во все свои хорошо если двадцать зубов.

— Доброй дороги, уважаемый, — поклонилась я, внутренне ликуя от неожиданной удачи. — Куда путь держите?

— В Ваханту, вехтимо, — прошепелявил он.

Какая такая Ваханта? А-а! Васанта! Город почти на самой границе с Деанией. Это я удачно мужичка встретила!

— А не подвезёте ли уставшую путницу? — с надеждой заглядывая в его слегка раскосые глаза.

— Откехо хе не подвехти такую жамекхательную деухку! — хохотнул он, протягивая мне руку.

Не теряя времени, я вскочила на телегу и плюхнулась на сиденье возле мужика.

— Благодарствую, лаби, вы меня просто спасли! — наконец скинула с плеч изрядно надоевшие мешки.

— А кхем пьятить будехь, кьяхавикха? — лукаво глянула на меня эта мечта логопеда.

Ну вот. И тут меркантильные интересы. Так недолго и веру в людей потерять. Я-то думала, что по доброте душевной решил подвезти.

— Ну-у… Денег у меня нет, — малый разом поскучнел. — Расплачусь натурой.

Крестьянин невесть чему обрадовался, аж крякнув от удовольствия.

— Продуктами, милейший, продуктами, — на всякий случай уточнила я.

Мужик слегка скуксился, но деловито уточнил:

— Какими пьядуктами, миая?

И правда, какими? Так и не успев после ухода от гдертов толком рассмотреть содержимое сумок, я даже примерно не представляла, что предложить шепелявому селянину в качестве оплаты.

— Так. Сейчас посмотрим. Что тут у нас? Вяленое мясо, угу. Мясо не отдам, самой мало, — бормотала я себе под нос, копаясь в одном из мешков. — Ага. Сыпучее что-то. На чечевицу похоже… Ого! Какая тяжёлая баклажка!

Откупорив берестяную флягу, я с наслаждением вдохнула душистый аромат мёда. Эту тоже, чую, не отдам… Кувшинчик. Небольшой, объёмом где-то с литр. С трудом вытащив деревянную пробку, я попыталась разглядеть через узкое горлышко содержимое ёмкости. По запаху похоже на масло. Правда, наличествует какой-то специфический запашок. Не, это мне точно не надо. С другой стороны — взыграла природная жадность — гдерты бы абы что в поклажу не сунули. Решено — отдам половину. Только как я эту половину буду вытрясать? Содержимое было если не твёрдым, то очень вязким — при попытке побултыхать туда-сюда тягучая масса едва всколыхнулась. Ну ладно, разберёмся.

— Мужик! — окликнула я крестьянина. — Тебя как звать-то?

— Ёхкой, кьяхавикха, — ощерился тот. Ну постоянно лыбится, блаженный, что ли?

— Ёшка, вот у меня есть замечательное…э-э…маслице. Очень дорогое. Я тебе, так уж и быть, полкувшина за дорогу отолью, — терзаясь предчувствиями, что такой платы будет слишком мало, я выжидающе уставилась на селянина, сунув ему открытый кувшин чуть ли не в нос. — Ну как, чувствуешь?

Мужик настороженно принюхался и сморщился — я же говорила, запашок у масла специфический.

— А какое качество, какое амбре! — между тем нахваливала я товар, восторженно цокая языком. — Из молока самих козлотуров, надоенного юными нецелованными девами в последнюю безлунную ночь ушедшей зимы! — кажется, Элечку понесло. — Но если тебе не нравится — как хочешь, продам на ярмарке в городе. Уж там точно оценят, с руками оторвут и золотом осыплют!

Ёшка, удивлённо глянув на меня, ещё раз принюхался. Подумал, и, видимо, впечатлившись красочно расписанными достоинствами товара, в конце концов неуверенно кивнул.

— Хойохо, кьяхавикха, договоиихь.

— А у тебя посуда какая-никакая есть, куда масло отливать?

Он не глядя протянул руку назад и выудил из-под грязной мешковины отбитый с одного края горшок. Покопавшись, вытащил оттуда же крышку и протянул всё это мне. Ну вот и славно!

Яркие крупные звёзды подмигивали с чёрного ночного неба, воздух благоухал ароматами ночных цветов и душистой хвои, где-то глухо ухала сова, а мы всё ехали. Как я поняла, Ёшка останавливаться на ночь не собирался, предпочитая побыстрее добраться до Васанты. Всю дорогу он болтал без умолку, косясь на улегшуюся среди поклажи меня и чему-то постоянно улыбаясь.

— Кьяхавикха, а куда х путь дейхихь?

— В Бронки, — вовремя припомнила я название деревеньки на развилке между Деанией и Васантой.

— А кхего хе одна едехь? Как мух-то отпухтий такую мойодую?

— А нету у меня мужа, — не подумав, брякнула я и тут же прикусила язык — по местным обычаям незамужняя девушка без сопровождающего путешествовать не должна, это неприлично.