Мечтая о Риме

«Под „траходромом“», – подумала Джо. Значит, за ней он приехал из своей римской квартиры. Означало ли это, что он провел там ночь с какой-нибудь случайной девушкой? Отогнав раздражающие мысли, она кивнула:

– Вполне логично. Когда через несколько лет я надумаю купить полноприводную машину с небольшим пробегом, напомни, чтобы обратилась к тебе.

Коррадо улыбнулся:

– Иногда я все-таки езжу на «рейнджровере», но ты права. Можно сказать, что я потешил свое тщеславие, купив дорогую игрушку, которой не пользуюсь. А что еще Марио и Анджи рассказали обо мне?

Прежде чем ответить, Джо втянула в себя воздух и неспешно выдохнула:

– Они сказали, что ты не веришь в любовь.

Услышанное заставило Коррадо несколько раз моргнуть.

– Звучит немного мелодраматично, но думаю, это правда. – Он перехватил взгляд Джо. – Не пойми меня превратно. Я не говорю, что люди не могут испытывать глубоких чувств друг к другу. Однако сама концепция любви представляется мне иллюзией.

Джо едва не подскочила. Коррадо сейчас говорил ее словами. К счастью, от нее не требовалось ответа.

– Джо, ты занимаешься наукой, – продолжал Коррадо. – Раз ты изучала зоологию, тебе обязательно преподавали и химию с биологией. Если я произнесу такие слова, как эндорфин, окситоцин, вазопрессин и допамин, ты их поймешь?

– Да. Это нейрогормоны.

– Верно. И все они находятся в мозгу. Если не возражаешь, давай возьмем в качестве примера тебя. Когда я смотрю на тебя в этом маленьком сексуальном бикини, в моем мозгу кое-что происходит. Миндалевидная железа – мое главное запоминающее устройство – получает серию электрических импульсов от зрительного нерва. Как результат, в мою лимбическую систему направляется целый коктейль гормонов. Зачастую лимбическую систему называют эмоциональным центром мозга. Возникает ощущение, которое люди привыкли называть любовью. На самом деле это всего лишь биохимическая реакция, идущая у меня в голове. Она столь же банальна, как мозговой импульс, сообщающий мне, что пора поесть или навестить туалет. – Коррадо улыбнулся. – Правда, более приятная реакция.

Джо молча пропустила упоминание о сексуальном бикини и кивнула. Она посвятила немало времени изучению структур мозга, и в словах Коррадо не было ничего особо нового. Опять совпадение. Недавно она думала о том же. Однако сейчас она решила поиграть в адвоката дьявола.

– То есть организм испытывает сексуальное влечение. Похоть, как говорили раньше.

– Вот и я о том же. То, что мы принимаем за любовь, – это всего лишь физиологическое влечение. Ты зоолог. Скажи, какая мотивация у всех животных считается основной, превосходящей остальные?

– Так это же просто. Продолжение рода. Воспроизведение себе подобных стоит на первом месте.

– Вот именно. Когда я смотрю на тебя и мне нравится то, что я вижу, мозг признаёт тебя подходящей партнершей.

– Но разве любовь сводится к сексу? Она же многограннее. – Джо оглянулась в поисках примера, и вид мокрой собаки, лежащей у ног, подал ей идею. – Взять ту же Дейзи. Ты ведь наверняка ее любишь, а она любит тебя.

Коррадо покачал головой:

– Если ты сегодня увезешь Дейзи с собой, будешь ее кормить и выгуливать, она вскоре забудет обо мне.

– А твои чувства к ней?

– Дейзи – хорошая собака и, как я уже говорил, полноправный член семьи, но едва ли я назвал бы это любовью. – (Джо увидела его улыбку.) – Когда Шекспир писал «Ромео и Джульетту», он наверняка не думал о лабрадорах.

Джо устала ему возражать.

– Если ты не веришь в существование любви, если все сводится к физическому влечению или инстинкту продолжения рода, почему за тобой закрепилась репутация разбивателя женских сердец?

– Я здесь ни при чем. Это они. Честное слово. – Коррадо больше не улыбался; он даже опустил глаза. – Я сравнительно молодой здоровый мужчина. Следовательно, у меня есть желания и потребности. Мне нравится секс, как и любому другому мужчине; возможно, даже больше. Но я никогда не звал и не позову ни одну женщину в постель, предварительно не растолковав ей, что мои интересы ограничиваются физиологическим актом. – Коррадо поднял глаза, и Джо увидела его опечаленное лицо. – Я честно говорю им об этом, но все они считают, что потом я передумаю. А я не передумываю. Вы, женщины, верите, будто можете нас изменить, однако это легче сказать, чем сделать.

– Тебя послушать, получается, я говорю с завзятым эгоистом. Но ты не такой. Пусть я плохо знаю тебя, но со мной ты вел себя совсем не как эгоист.

– Прости, если мои слова показались тебе эгоистичными. Я не хотел, чтобы у тебя складывалось такое впечатление. Я всего лишь стараюсь быть честным. Было бы куда хуже, если бы я, желая уложить женщину в постель, уподобился множеству других мужчин и начал разыгрывать чувства, которые не испытываю.

– Но разве ты не понимаешь, что наносишь этим девушкам душевную травму? Согласись, это все-таки эгоизм – завязывать с ними отношения, заранее зная, что тебя интересует только секс.

– Джо, поверь, я не ищу знакомств. Эти девушки появляются сами.

Джо вспомнился ее первый приезд и сцена на Пьяцца Навона. Похоже, Коррадо говорил правду.