Мечтают ли андроиды об электроовцах?

– Муравьи не чувствуют ничего подобного, а ведь они тоже физически идентичны.

– Муравьи. У них нет чувства времени.

– Однояйцовые близнецы у людей. Они не…

– Они частично идентифицируют себя друг с другом. Насколько известно, между ними всегда существует особая эмпатическая связь.

Рэйчел встала, налила себе еще бурбона, позвякивая горлышком о край стакана, и быстро, чуть ли не залпом выпила. Затем она еще больше нахмурилась, некоторое время бесцельно слонялась по комнате и в конце концов, словно по случайности, рухнула на кровать и вытянулась во весь рост, опираясь спиной о пухлые подушки. И глубоко вздохнула.

– Ладно, забудем об этих трех анди. – Трудно было сказать, чего в ее голосе больше – тоски или усталости. – От этой дикой спешки с перелетом я вся словно выжатая. Да и все то, что я сейчас узнала, тоже не прибавило бодрости. Мне уже не хочется ничего, кроме как уснуть. Если я умру, – пробормотала Рэйчел, блаженно смеживая глаза, – это не так уж и страшно. Возможно, я смогу возродиться, когда Розеновская ассоциация будет штамповать следующий экземпляр моего подтипа. – А затем, к полной для Рика неожиданности, она открыла глаза и яростно на него взглянула: – Ты знаешь, почему в действительности я сюда пришла? Почему Элдон и прочие Розены – Розены, которые люди, – хотели свести меня с тобой?

– Чтобы ты понаблюдала. Чтобы в точности выяснила, чем выдают себя «Нексусы-шесть» на Фойгт-Кампфовском тесте.

– И не только на тесте. Их интересует все, что делает нас не совсем похожими на людей. В соответствии с моим докладом ассоциация внесет некоторые изменения в ДНК-состав зиготной ванны, и у нас получится «Нексус-семь». Когда же и его начнут ловить, ассоциация внесет новые изменения, и так до тех пор, пока не будет создана модель, абсолютно неотличимая от человека.

– А вы знаете тест Бонели?

– Да, мы проводили большую работу со спинномозговыми нейронами. Придет день, и тест Бонели бесследно канет в трясину интеллектуального забвения, – улыбнулась Рэйчел.

Рик не мог понять, насколько серьезно она говорит. Проблема, способная потрясти, перевернуть вверх ногами весь мир, обсуждалась абсолютно легкомысленно. Может, это тоже характерная черта андроидов? Никакой эмоциональной вовлеченности; равнодушие, граничащее с полным непониманием смысла того, что говорится. Только интеллектуальная игра с пустыми, формально определенными терминами.

Более того, Рэйчел начала его поддразнивать. В какой-то момент она перешла от хныканья над своей несчастной судьбой к прямым выпадам в его адрес.

– Иди ты к черту, – сказал Рик.

Рэйчел весело расхохоталась.

– Я совсем пьяная и не смогу тебе сегодня помогать. Ты иди куда угодно, – она расслабленно махнула рукой, словно отпуская его на все четыре стороны, – а я останусь здесь и посплю, а потом ты расскажешь мне, как там все было.

– С тем уточнением, – сказал Рик, – что никакого «потом», скорее всего, не будет, потому что Рой Бейти меня укокошит.

– Но я все равно же сейчас пьяная и не смогу тебе ничем помочь. Да и вообще, ты уже знаешь правду. Грубую, неприкрашенную, малопривлекательную правду. Я не более чем наблюдатель – и пальцем не пошевелю, чтобы тебя спасти. Мне абсолютно по фигу, укокошит тебя Рой Бейти или нет, – лишь бы он не укокошил меня. – Рэйчел взглянула на него круглыми, широко распахнутыми глазами. – Господи, ну как же я себе сочувствую. Кроме того, если я пойду с тобой в эту трущобу, в это пустое, запущенное здание… – Она положила руку ему на грудь, нащупала верхнюю пуговицу рубашки, немного ее покрутила и начала медленно, почти незаметными движениями пальцев расстегивать. – Я боюсь туда идти, потому что андроиды отнюдь не стоят друг за друга горой, и нет никаких сомнений, что при первой же возможности эта проклятая Прис Страттон уничтожит меня и займет мое место. Понимаешь? Сними пиджак.

– Зачем?

– Чтобы мы могли лечь в постель, – рассудительно объяснила Рэйчел.

– Я купил черную нубийскую козу, – сказал Рик. – Теперь мне вдвойне необходимо нейтрализовать еще троих андроидов. Я должен закончить свою работу и вернуться домой, к жене.

Он встал, подошел к столу, на котором стояла бутылка, и аккуратно налил себе вторую порцию бурбона. Рука его чуть-чуть, но все-таки дрожала. От усталости, наверное. Оба мы устали, подумал он. Слишком устали, чтобы затравить троицу анди, во главе которой стоит самый опасный из этих восьми.

И тут он впервые осознал, что откровенно, до дрожи боится этого главного андроида. С самого начала все дело было именно в нем, в Бейти. Раз за разом Рик встречал и нейтрализовывал все более и более зловещие воплощения все того же Бейти. А теперь пришел черед схлестнуться с ним самим. Подобные мысли все больше разжигали его страх; теперь же, когда Рик позволил этому страху пробиться на поверхность сознания, тот приобрел неодолимую, удушающую силу.

– Я ничего не смогу без тебя, – сказал он Рэйчел. – Не смогу даже уйти отсюда. Полоков сам на меня вышел, да и Гарланд в каком-то смысле тоже.