Мечтают ли андроиды об электроовцах?(сборник фантастических романов)

— Ну, это я так называю. Всюду мусор, бесполезные предметы вроде старых конвертов или спичечных коробок, оберток от жевательной резинки, вчерашние газеты. Когда поблизости нет людей, мусор начинает размножаться, воспроизводить сам себя. Например, если вы ложитесь спать, оставляя в комнате некоторое количество мусора, то утром это количество увеличится в два раза. Его становится все больше и больше.

— Я понимаю, — кивнула головой девушка.

Она неуверенно смотрела на него, не зная, верить его словам или нет, серьезно ли он все это говорит.

— Имеется Первый закон мусоризации, — объяснил Исидор. — Мусор вытесняет не–мусор. А в тех квартирах уже давно никто не живет, и некому было воевать с мусором.

— И он победил, — закончила за него девушка. — Теперь я понимаю.

— Эта ваша комната, вернее, квартира, которую вы выбрали, слишком мусоризирована, чтобы в ней можно было жить. Но мы сумеем исправить положение. Мы можем, как я уже говорил, поискать в других квартирах. Но…

Он замолчал.

— Но?

— Но мы никогда не победим, — констатировал Джон Исидор.

— Почему?

Девушка вышла в коридор, закрыв за собой дверь. Сложив руки и прикрыв тем самым свои маленькие, высоко посаженные груди, она стояла прямо перед Исидором, всем своим видом выражая стремление понять все, что он говорил.

По крайней мере, она умела слушать.

— Никто не победит мусоризацию, — объяснил Исидор. — Выигрыш бывает только временным и в каком–то отдельном месте, как в моей квартире, где мне удалось создать своего рода подвижное равновесие между мусором и не–мусором. Но ведь в конечном итоге я или умру, или уеду, и мусор возьмет свое. Это универсальный закон. Он действует во всей вселенной. Вся наша Вселенная движется к полной мусоризации, не считая, конечно, Вилбура Сострадающего и его пути наверх.

Девушка недоумевающе смотрела на него.

— Не вижу связи.

— Но в этом весь смысл сострадания.

Он снова был озадачен.

— Разве вы не участвуете в сопереживании, и у вас нет генератора эмпатии?

Девушка осторожно проговорила после паузы:

— Я не взяла его с собой. Я предполагала, что найду свободный аппарат здесь.

— Но ведь эмпати–генератор, — горячился Исидор, — это необходимая вещь, которая должна быть у каждого человека! Это продолжение вашего тела, это способ, с помощью которого вы соприкасаетесь с эмоциями других людей и не страдаете от одиночества. Хотя вы это знаете, все это знают. Сострадатели позволяют даже таким, как я…

Исидор замолчал, но было поздно.

Он уже выдал себя, и по вспыхнувшему на ее лице внезапному отвращению он понял, что она его разгадала.

— Я почти прошел этот тест, — объяснил он, — на умственные способности,

Голос его дрожал.

— Я умственный специал, совсем не такой, как остальные. И Сострадающему это все равно.

— Что касается меня, — проронила девушка, — то я считаю это главным недостатком сострадающих.

Исидор понял, что она объяснила ему свое отношение к недоумкам.

— Я пойду обратно к себе, — Исидор повернулся.

Он направился к лестнице, сжимая в руке пачку маргарина. Тепло его руки растопило маргарин.

Девушка смотрела, как он уходит, но вдруг бесстрастное выражение ее лица изменилось. Она позвала:

— Подождите!

— Зачем? — спросил Исидор.

Он повернулся.

— Вы мне нужны. Надо подыскать соответствующую мебель в других квартирах, как вы предложили.

Она гордо подошла к нему. Обнаженная верхняя часть ее тела свидетельствовала об отсутствии даже грамма лишнего жира.

— В какое время вы возвращаетесь с работы? Вы могли бы мне помочь.

— А вы не могли бы приготовить ужин для нас двоих, если я принесу кое–что из продуктов? — поинтересовался Исидор.

— Нет, у меня слишком много дел.

Девушка отмахнулась от предложения, даже не вникая в него.

Теперь, когда исчез ее страх, в поведении девушки появилось что–то другое, нечто очень странное. Какая–то отстраненность, холодность сквозили в каждом ее поступке, слове. По крайней мере, так показалось Исидору. Дело было не в том, что она говорила или делала, а в том, чего она не делала и не говорила.

— Как–нибудь в другой раз, — предложила девушка.

Она направилась к своей квартире.

— Вы не забыли, как меня зовут? — спросил ее Исидор. — Джон Исидор. Я работаю…

— Вы уже говорили мне, где вы работаете.

Она на минуту остановилась у двери, открыла ее и тихо произнесла:

— У какого–то невероятного типа по имени Ганнибал Слоут, но мне кажется, что он существует только в вашем воображении. Меня зовут Рейчел Розен.

Она бросила на него последний холодный взгляд.

— Вы из ассоциации Розена? — уточнил Исидор. — Самого крупного производителя гуманоидных роботов, которых он делает для осуществления программы колонизации?

Странное, непонятное выражение вдруг промелькнуло на ее лице и исчезло.

— Нет, — объявила она. — Я об этой компании не слышала и ничего о ней не знаю. Еще одна ваша недоумочная фантазия, надо полагать, Джон Исидор и его персональный генератор эмпатии. Бедняжка мистер Исидор.

— Но, судя по вашему имени…

— Мое имя, — проговорила девушка, — Прис Страттон. Это мое имя по мужу, и я пользуюсь только им. Можете называть меня Прис.

Она подумала и предложила: