Мечтают ли андроиды об электроовцах

— И пусть не смеются над этими попытками, — проговорило радио, когда он включил горячую воду.

“Нет, мы и не думали смеяться”, — с горечью возразил Френк. Он знал, о каких попытках шла речь. Однако в конце концов в этом было даже что-то забавное, особенно в картине, где бесстрастные, хмурые немцы шагают по Марсу, по красному песку, на который еще не ступала нога человека…

— Цивилизация сопротивления должна остановиться и рассмотреть, сочетаются ли наши поиски обеспечения сбалансированного равенства обязанностей и ответственности с вознаграждением…

“Типичный жаргон правящей иерархии”, — отметил Френк.

— Мы прекрасно понимаем, что будущей ареной, на которой станут вершиться деяния людей, будь они нордической, японской, негроидной…

И все в том же духе. Тем не менее факт оставался фактом: Тихий океан почти ничего не предпринимает для колонизации планет. Он занят, а скорее — завяз в Южной Америке. Пока немцы были поглощены суматохой запуска в космос огромных автоматических систем, японцы все еще выжигали джунгли во внутренних районах Бразилии и возводили восьмиэтажные дома из глины для бывших охотников за черепами. А к тому времени, когда японцы запустят свой первый космический корабль, немцы приберут к рукам всю Солнечную систему. Как говорилось в старых учебниках истории, немцев не было там, где остальная Европа наносила последние штрихи на мозаике своих колониальных империй. “Однако, — размышлял Френк, — на этот раз они не собираются становиться в хвост очереди, они научились”.

Потом он подумал об Африке, об эксперименте, проведенном там наци. От этой мысли кровь застыла в жилах.

Эти гигантские опустошенные руины…

— Мы обязаны, — продолжало радио, невзирая на свои личные симпатии и антипатии, признать нужды всех народов и их духовных влечений, которые должны…

Френк выключил радио, потом, несколько успокоившись, снова включил его.

“Христа на виселицу, — подумал он. — Африка. Этот призрак умерщвленных племен, стертых с лица земли, чтобы освободить самою землю, — для чего? Кто знает? Возможно, даже главные зодчие в Берлине не ведают этого”.

Компания роботов, строящих и опутывающих колючей проволокой. Строящих? Скорее, перемалывающих. Чудовища из палеонтологического музея! Дружная семейка, поставившая на конвейер вычерпывание мозгов, и только для того, чтобы съесть их. А практическое использование человеческих костей? Как это экономно — думать не только о том, как пожрать людей, кои пришлись не по вкусу, но пожрать их из их собственных черепов.

Лучшие в мире инженеры! Питекантроп в стерильно белом халате в какой-нибудь универсальной лаборатории Берлина, размышляющий над тем, для чего можно использовать черепа: кожу, уши, жир других людей. “Да, repp доктор. Новое применение больших пальцев ног: смотрите, можно приспособить сустав в качестве быстродействующего механизма для зажигалки. Теперь repp Крупп сможет производить их в качествах…”

Его ужаснула эта мысль: древний гигантский недочеловек людоед ныне процветает, вновь завладев миром. “Мы потратили миллионы лет, стараясь подальше убежать от него, — размышлял Френк, — и теперь он вернулся, но не просто как соперник, а как повелитель”.

— Мы не можем порицать, — говорил по радио голос маленькой желтой красавицы из Токио.

“Боже, — подумал Френк, — а ведь мы их называли обезьянами, этих цивилизованных кривоногих малюток, которые не возводили газовых печей и не топили жир из женщин”.

— И мы часто порицали в прошлом за это ужасное истребление людей в фанатичном стремлении удалить основную массу индивидов из общества, поставив их вне законна.

Они, эти японцы, настолько сильны в законах.

— …процитировать широко известного западного святого: “Что за выгода человеку, если он заполучит себе весь мир, но при этом потеряет свою душу?” Радио замолчало. Кончилось промывание мозгов. Френк наконец завязал свой галстук.

“Мне нужно с ними примириться”, — осознал он.

Занесут его в черный список или нет, но если он покинет территорию, контролируемую японцами, и окажется на Юге или в Европе — в любом месте Рейха, — это будет означать для него смерть. “Мне нужно помириться со стариком Уиндемом-Матсоном”.

Усевшись на кровать и поставив рядом чашку чуть теплого чая, Френк достал экземпляр древнекитайского гороскопа.

Из кожаного футляра Френк извлек сорок девять черенков тысячелистника. Некоторое время он сидел неподвижно, приводя в порядок мысли и продумывая вопросы.

— Как мне следует подойти к Уиндему-Матсону, чтобы на сходных условиях помириться с ним? — сказал он вслух.

Записал вопрос на обложке блокнота, а затем начал перебрасывать черенки из одной руки в другую, пока не получил первую строчку, начало. Восьмерка. При этом была отсечена половина из шестидесяти четырех гексаграмм.

Он разделил черенки и получил вторую строчку. Вскоре, умело обращаясь с гороскопом, он получил все шесть строк. Скромность, низшие воспрянут, высшие падут вниз, могучие семьи покорятся. Хорошее предзнаменование. Ему дается благоприятный совет.

Все же он был чуточку разочарован.