Мечтают ли андроиды об электроовцах

Всю неделю мистер Чилдан с волнением просматривал почту, но ценная посылка из Средне-Западных Штатов все не приходила. Когда он открыл свой магазин утром в пятницу и на полу под прорезью для почты увидел только письма, он подумал, что заказчик будет недоволен. Нацедив чашку растворимого чая из пятицентового автомата, встроенного в стену, он взялся за уборку. Скоро торговый зал магазина “Американские художественные промыслы” был готов к открытию: все блестело и сверкало, касса полна мелочи, в цветочной вазе свежие бархатцы, из репродуктора льется тихая музыка.

Снаружи по тротуару Монтгомери-стрит клерки спешили в свои конторы. Женщины в длинных пестрых шелковых платьях. Чилдан остановился и с удовольствием поглазел на них. Тут зазвонил телефон, и он повернулся, чтобы снять трубку.

— Алло, — прозвучал знакомый голос.

Сердце Чилдана упало.

— Это мистер Тагоми. Не прибыл ли заказанный мной вербовочный плакат времен гражданской войны, сэр? Вспомните, пожалуйста, вы обещали, что он прибудет еще на прошлой неделе.

Резкий, нервный голос: чувствовалось, что заказчик едва соблюдает приличия.

— Разве я не оставил вам задаток, сэр, договариваясь с вами? Вы понимаете, что это должен быть подарок. Я ведь уже объяснял. Клиенту…

— Справки, которые я наводил по всему миру, — начал Чилдан, — за свой собственный счет, сэр, по поводу обещанной посылки, которая, как вы понимаете, не из этого района, и поэтому, следовательно…

— Так, значит, она еще не получена?.. — перебил его Тагоми.

— Нет, мистер Тагоми.

Наступило ледяное молчание.

— Я больше не могу ждать, — сказал Тагоми.

— Разумеется, сэр.

Чилдан угрюмо посмотрел сквозь стекло витрины: в Сан-Франциско стоял теплый солнечный день.

— Тогда я требую замену. Ваши рекомендации, мистер Чалдан?

Тагоми умышленно произнес фамилию неправильно, пытаясь уколоть Чилдана и не сомневаясь, что подобное оскорбление останется безнаказанным. Уши Чилдана вспыхнули.

Горькое чувство обиды охватило его. Переживания, страхи и муки вновь вспыхнули в нем, подавляя волю, лишая дара речи. Он с трудом подбирал слова, не в силах оторвать руки от телефонной трубки. Запах бархатцев и спокойная музыка наполняли магазин, но ему казалось, что он тонет в каком-то бескрайнем море.

— Ну, — удалось выдавить ему, — кремосбивалка. Миксер для приготовления мороженого, около тысяча девятисотого года…

Мозг отказывал… Только бы не забыть об этом, только бы не показаться дурачком. Ему было тридцать восемь лет, и он помнил довоенные времена, совсем другие времена, Франклина Делано Рузвельта и Всемирную выставку. Прежний лучший мир.

— Могу ли я вам занести на работу соответствующие предметы? — промямлил Чилдан.

Встречу назначили на два часа дня.

“Придется закрывать магазин, — подумал он, вешая трубку. — Но выбора нет. Нужно сохранять расположение таких покупателей, от них зависит бизнес”.

Он все еще стоял, дрожа, пока не увидел вошедшую в магазин пару. Молодой человек и девушка, японцы, оба красивые, хорошо одетые, само совершенство.

Взяв себя в руки, улыбаясь, Чилдан с профессиональной легкостью двинулся им навстречу. Склонившись над застекленным прилавком, пара разглядывала прелестную пепельницу. “Муж и жена, — предположил он. — Живут в каком-нибудь из этих новых, страшно дорогих кварталов на окраине, с видом на горы”.

— Здравствуйте, — выговорил Чилдан, почувствовав себя лучше.

Они вежливо улыбнулись ему в ответ, без всякого превосходства, просто и по-доброму. Прилавки — а такого товара не найти на всем побережье — привели их в состояние некоего благоговейного трепета. Чилдан был им за это благодарен. Видно, они понимали, что к чему.

— Отличные экземпляры, — оценил молодой человек.

Чилдан непринужденно поклонился.

Молодые люди, как завороженные, не отходили от прилавков и с восхищением продолжали любоваться произведениями искусства.

“Да, — размышлял Чилдан, — они знают, в каком магазине находятся. Это не какой-нибудь хлам, не поддельные дощечки красного дерева, не смешные значки, брелоки и девичьи кольца, не почтовые открытки с видами. А глаза у девушки большие, темные. Как легко я мог бы влюбиться в такую. Но как будто мне и без того не было уже плохо. Модная прическа, маникюр, в ушах длинные серьги ручной работы”.

— Ваши серьги… — пробормотал Чилдан. — Вы, вероятно, приобрели их здесь?

— Нет, — ответила она. — Дома.

Чилдан поклонился. Не современное американское искусство, только прошлое, старина могла быть представлена здесь, в таком магазине, как у него.

— Вы надолго сюда? — поинтересовался он. — К нам, в Сан-Франциско?

— Пока не знаю, — ответил мужчина. — Я работаю в комиссии по планированию повышения жизненного уровня в отсталых районах.