Мечтают ли андроиды об электроовцах

Она медленно застегивала многочисленные заклепки на комбинезоне.

— Капитан Гровс?

— Полагаю, что тот, кто первый подойдет к люку.

— Может, им буду я, — предположил, подходя, Джерети. — Быть может, я окажусь первым человеческим существом, ступившим на Диск Пламени.

Они еще продолжали застегивать комбинезоны, балагуря и смеясь, чтобы уменьшить нервное возбуждение, когда раздалась сирена, возвестившая о приземлении.

— Держитесь! — крикнул Конклин. — И проверьте ваши комбинезоны!

Астронеф с грохотом коснулся поверхности планеты, и все попадали друг на друга.

Корпус корабля задрожал, а тормозные двигатели взвыли еще сильней, пытаясь остановить сумасшедшую скорость корабля, вгрызавшегося в застывшую поверхность планеты.

Свет замерцал и погас.

В наступившей темноте члены экипажа застыли, парализованные жутким ревом разогнавшихся реакторов и оглушительным скрежетом раздиравшего скалы металла.

Конклин был отброшен на груду матрацев. На него посыпались ящики и кастрюли. Схватившись пальцами за продольную балку, он сумел подняться.

— Мария! — крикнул он. — Где ты? Неподалеку он услышал шевеление.

— Я здесь! — ответила та слабым голосом. — Я, кажется, потеряла шлем.

Конклин нащупал ее шлем.

— Нет, все в порядке.

Корабль продолжал двигаться вперед, сопровождаемый ужасным скрежетом сминаемого металла.

Однако он замедлил ход и вскоре, после заключительного толчка, замер.

Где-то капала какая-то жидкость.

В другом конце коридора загорелась куча различных вещей.

— Затушите огонь! — приказал Гровс.

Джерети с огнетушителем в руках неуверенно пошел вперед.

— Думаю, что мы прибыли, — сообщил он, поливая пламя.

Его напряженный голос дрожал в наушниках его друзей.

Кто-то зажег электрический факел.

— Похоже, что в обшивке пробоина, — предположил Конклин. — Слышно, как выходит воздух.

Гровс был уже у люка.

Он подождал, пока подойдут остальные, раздвинул руками тяжелые засовы и пояснил:

— Больше нет утечки. Пробки должны были заткнуть дыру. Люк открылся.

Широко раскрыв глаза, Гровс торжественно двинулся вперед.

Остальные, вначале колеблясь, затем увереннее, последовали по трапу за ним.

Мария дрожала, и Джерети помог ей овладеть собой.

Первым удалось коснуться поверхности планеты одному японскому рабочему-оптику. Он ловко соскользнул на обледеневшую скалистую поверхность. И улыбнулся им, помахав рукой.

— Все в порядке! — крикнул он всем. — В пределах видимости нет никаких чудовищ!

Но Мария остановилась.

— Посмотрите на этот слабый свет, — предложила она.

Планета казалась огромной равниной, излучавшей зеленый свет.

Мягкий, прозрачный, не дававший тени, он исходил отовсюду: от почвы, от камней.

В этом зеленом свечении люди выглядели непроницаемыми, черными колонками из металла и пластика, неуверенно шагающими вперед.

— Удивительно, что это существует так давно, — проронил Джерети. Он поддал ногой обледеневший камешек. — А мы разве это видим.

— Это неизвестно, — серьезно заметил Гровс. — Я надеялся найти здесь что-нибудь после приземления.

Он взял в руки мощное оружие, висевшее у него через плечо.

— Престон полагал, что Диск может принадлежать другой системе.

На открытом участке почвы виднелось строение. Это была матовая металлическая сфера, гладкая и без всяких украшений.

Мириады ледяных зеленых кристалликов летали вокруг них, пока они осторожными шагами приближались к этому сооружению.

— Как, черт возьми, мы сможем войти туда? — спросил Конклин.

Гровс поднял свое оружие.

— Не вижу никакого другого способа.

Он нажал на спусковой крючок и медленно очертил круг.

— По-видимому, это из нержавеющей стали. Может, сделано человеком.

Конклин и Гровс пролезли в еще не остывшее отверстие. Их ушей достигла регулярная пульсация. Они находились в своеобразной комнате, заставленной механизмами. Позади них со свистом выходил воздух.

— Давайте постараемся вновь закрыть отверстие, — предложил Гровс.

Вдвоем им удалось затянуть брешь.

Затем они начали осматривать гудящие механизмы, связанные в сложные контуры.

— Добро пожаловать, — тихо раздался слабый ломкий голос.

Они резко обернулись, держа оружие наготове.

— Ничего не бойтесь, — продолжал старческий голос. — Я всего-навсего человеческое существо, такое же, как и вы.

Конклин и Гровс застыли в изумлении.

— О боже, — произнес Гровс, — я полагал, что…

— Я Джон Престон, — представился старик.

У Конклина по спине пробежал холодок. Зубы его начали выбирать мерную дробь.

— Вы говорили нам, что его корабль уничтожен. Посмотрите на него: ему, должно быть, миллион лет. И он плавает в этом растворе.

Будто в ответ на его слова, тонкие, словно бумага, губы старика раздвинулись, и вновь раздался слабый шепот.

— Я очень стар, — подтвердил Престон, — почти полностью глух и парализован. — Его рот скривился в улыбке. — Как вам наверняка известно, я страдаю артритом. Должно быть, я где-то потерял очки и вижу не совсем четко.

— Это ваш корабль? — спросил Конклин. — Вы сели сюда перед нами?

Голова наклонилась в знак согласия.

— Он смотрит на нас, — сообщил Гровс. — Как жутко.