Мечтают ли андроиды об электроовцах

— Как давно вы находитесь здесь? — поинтересовался Конклин у мумифицированного создания, плававшего в питательной ванне.

— Извините, — ответил Престон, — но я не могу выйти отсюда, чтобы пожать вам руки.

Конклин на мгновение закрыл глаза.

— Похоже, что он не услышал меня.

— Мы представляем Общество престонистов, — нерешительно начал Гровс. — Мы следуем вашим трудам. А вы…

— Я так долго ждал, — перебил его Престон. — Столько грустных лет, столько одиноких дней!

— Тут что-то не так, — ошарашенный, произнес Конклин. — За этим что-то кроется! Он глух и слеп.

Конклин направился к скоплению механизмов.

— И это не астронеф. Не совсем. По-моему…

— Я хочу рассказать вам о Диске Пламени, — прервал его сухой и безжизненный голос. — Для меня важно только это.

— Для нас — тоже, — озадаченно ответил Гровс.

Конклин судорожно исследовал монолитную внутреннюю поверхность сферы.

— Нет реакторов. Это не может перемещаться. Очевидно, есть антигравитационная защита, подобная той, что ставится в бакенах.

Он резко повернулся к Гровсу:

— Это бакен. Я начинаю понимать.

— Послушайте меня, — проговорил Престон. — Необходимо, чтобы я рассказал вам о Диске.

— Он должен иметь несколько таких бакенов, — размышлял Конклин. — Этот, по-видимому, жил здесь, притянутый силами гравитации. Быть может, существуют тысячи аналогичных бакенов.

Конклин подошел к Гровсу:

— Мы вошли в контакт не с кораблем, а с серией бакенов. Каждый направлял нас к следующему. Мы прошли по всей линии бакенов, вплоть до посадки.

— Делайте, что хотите, — непреклонно твердил голос, — но выслушайте то, что я хочу вам сообщить.

— Замолчите! — закричал Конклин.

— Я должен остаться здесь, — с трудом говорил Престон.

Он с усилием подбирал слова:

— Я не смею выйти. Если я…

— Престон! — завопил Конклин. — Сколько будет дважды два?

— Я ничего не знаю о вас, — бесстрастно продолжал голос.

— Повторяйте за мной! — вопил Конклин. — У Мэри была маленькая овечка. Ее шерстка была как снег бела.

— Прекратите! — зарычал Гровс на грани истерики. — Вы что, сошли с ума?

— Поиски были долгими, — продолжал бормотать монотонный скрипучий голос, — и ничего не дали. Совсем ничего.

Конклин наклонил голову, затем обернулся к проделанному ими отверстию.

— Он не живой. Это не питательная ванна, а какое-то летучее вещество, в котором сохранено видеоизображение. Синхронные звуковые и видеозаписи заставляют его двигаться весьма правдоподобным образом. Но он мертв. Мертв в течение пятисот лет.

В тишине раздавался только непрерывавшееся бормотание.

Конклин наполовину высунулся наружу.

— Эй! — крикнул он остальным. — Идите сюда! Входите!

— Мы почти все слышали в наушниках, — объяснил Джерети.

Он пролез в сферу.

— Что это означает? И эта история про Мэри и маленькую овечку?

Увидев дубликат Джона Престона, он замолчал.

За Джерети, трепеща от нетерпения, вошли остальные. Они все сразу застыли, увидев старика и услышав едва цепляющиеся друг за друга слова.

— Закройте отверстие, — приказал Гровс, когда в сферу забрался последний японский рабочий.

— Это что? — недоверчиво начала Мария. — Почему он так бормочет? Ведь говорили, что он… рассказывает.

Конклин сильно надавил на плечо молодой женщины.

— Это всего только изображение. Он оставил их сотни, может быть, тысячи. Они разбросаны в пространстве, чтобы привлечь астронефы и направить их к Диску.

— Значит, он мертв?

— Уже очень давно. Но посмотрите на него. Он должен был умереть очень старым. Без сомнения, он уже много лет исследовал Диск. Престон знал, что когда-нибудь сюда пойдут корабли. Он хотел проводить их в этот мир.

— Старик, наверное, не знал, что было основано Общество, — грустно констатировала Мария. — Он не думал, что кто-нибудь пустится на поиски Диска.

— Нет, но он знал, что рано или поздно астронеф прилетит сюда.

— Это как-то… обманчиво.

— Не думаю, — вмешался Гровс. — Не поддавайтесь отчаянию. Мертва только физическая оболочка Джона Престона, и это не так уж важно.

— Наверное, вы правы, — согласилась Мария.

Ее лицо сразу же просветлело.

— В каком-то смысле это чудесно. Это почти чудо.

— Помолчи и послушай, — мягко попросил ее Конклин.

Все умолкли.

— Это не слепое движение, — говорило дряхлое изображение старика. Его глаза, не видя, скользили по прибывшим.

Он ничего не слышал.

Старик не осознавал их присутствия. Он говорил с далекими-далекими слушателями.

— Не живой инстинкт делает нас беспокойными и неудовлетворенными. Я вам вот что скажу: самое возвышенное, что есть в человеке, — это потребность расти, прогрессировать, открывать новые вещи, двигаться вперед, распространяться дальше, достигать новых территорий, проводить новые эксперименты, жить, эволюционируя, отмежевываясь от рутины и повторений, идти вперед и никогда не останавливаться…

Человек в высоком замке

Глава 1