Мечтать не вредно

– За ней хотя бы ходить никуда не нужно. Даже если просто постоит, всё равно уже лучше, чем пустые ворота…

– Не собираюсь я! Даже и не подумаю. Как будто у меня других дел нет!

Лерка чуть не взорвалась от возмущения: воображают себе, что она должна радоваться, если ей разрешат поиграть с ними. Дураки какие-то! Это у неё секретный план, а они ей только мешают.

– Да видим мы твои дела! Ни в войнушку, ни в футбол из-за тебя поиграть не можем, – долговязый разозлился: похоже, Леркино упрямство окончательно вывело его из себя. – Пойдем, Макс! Ну её в самом деле.

Макс! Лерка затаила дыхание, боясь поверить собственным ушам, а мальчишки, не обращая на неё больше ни малейшего внимания, уже шагали прочь в направлении тех же кустов, из которых они здесь появились.

– Стойте! Я… я… я согласна! – с трудом переводя дух, Лерка догнала их, когда они уже готовы были нырнуть в густую зелень. – Возьмите меня тоже.

– Вообще-то, футбол – серьёзная игра, – долговязый бросил небрежный взгляд через плечо, словно желая отомстить несговорчивой девчонке.

– Да ладно тебе, Колюха! Пусть идёт, если хочет.

Лерка с благодарностью взглянула на Макса. Кажется, он не такой противный, как его товарищ.

– Ну ладно, так уж и быть, – Колюха смягчился. – Только когда вернёмся, беседка наша! И не реветь. Терпеть не могу, когда ноют.

– А я и не ною, – огрызнулась Лерка, хотя и постаралась сделать это как можно тише, чтобы мальчишки ненароком не передумали и не бросили её здесь.

* * *

Тётя Алина пришла в себя от того, что где-то над её головой раздался резкий, пронзительный крик, который повторился несколько раз, словно кричала ночная птица в диком, глухом лесу. Тётушка прислушалась, пытаясь понять, где она и что с ней происходит, но крик умолк, и вместо него наступила зловещая тишина. Голова кружилась, как после долгого обморока, а терпкий аромат, витающий в ночном воздухе, ещё больше пьянил её. Он напоминал что-то экзотически-пряное и пропитывал всё вокруг.

Тётушка попробовала приподняться, и под её руками и ногами заскрипел, оседая, песок, такой гладкий и зернистый, будто его просеяли через крупное решето. Подступающие вокруг тени походили на застывшие фигуры и вызывали неприятное чувство озноба и дрожи в груди. Хотелось укрыться от них, но дурманящий аромат сбивал с ног, усыпляя бдительность и притупляя страх. Крик раздался снова, на этот раз ещё громче. Тётушка сжалась в комок, обхватив голову руками. Может быть, ей это только снится, жуткий кошмар, который развеется, как только она откроет глаза? Нужно лишь вспомнить, что же было раньше, и прогнать это наваждение прочь. Но внутри была звенящая пустота, словно из неё вытряхнули все чувства, а потом бросили безвольную и бессильную здесь одну.

Пара хищных глаз вдруг зажглась в ночи и стала медленно приближаться к ней. Тётушка на расстоянии почувствовала их жадный взгляд и начала шарить руками по песку, стараясь не делать резких движений и не привлекать лишнего внимания к себе. Она искала что-нибудь твёрдое и тяжёлое, а вместо этого нащупала случайно оброненный носовой платок. Какая-то искорка сознания слабым проблеском мелькнула в беспросветной темноте. Кажется, она куда-то спешила. И это было очень срочно и важно для неё. Но что же она хотела? И как оказалась здесь одна?

Жёлтые огоньки, похожие на два кошачьих глаза, были уже совсем близко. «В крайнем случае можно бросить горсть песка, – подумала тётушка. – Пусть только попробует сделать ещё хоть шаг!» При этой мысли новая искорка вновь осветила на мгновение непроглядную пустоту внутри. Именно так оно и было! Она строго-настрого наказала кому-то оставаться на месте и не делать без неё ни одного шага. Она сама должна была что-то исправить.

Глаза смотрели в упор, не отрываясь, и их хищный блеск действовал гипнотически, лишая сил сопротивляться и парализуя последние крупицы чувств и памяти, словно выжигая всё, что ещё могло ей как-то помочь. «Даже если случится что-нибудь ужасное, никто ничего не заметит и не узнает!» От этой новой мысли у тётушки выступил холодный пот на лбу. Она не должна была здесь очутиться. Ей нужно было куда-то совсем в другое место. Она так запуталась и совершенно выбилась из сил! Что же теперь будет? Неужели конец? Всему. И тому, что она не сумела и уже не сумеет исправить.

– Пусть, – сказала вслух тётя Алина, не замечая того, что разговаривает сама с собой. – Пусть будет то, что будет. Я всё равно так больше не могу.

И она закрыла глаза, не желая ничего видеть и не обращая никакого внимания на то, что высоко в небе, прямо над её головой собирается чёрная туча. «Всё-таки было бы намного лучше, если бы никто ничего не заметил!» – почти по-детски наивно подумала она напоследок, прежде чем погрузиться в полную пустоту.

* * *

– Знаешь, ты молодец! Лучше, чем Костик и Егорка. Пять: один… Здорово мы их! Если хочешь, можешь и завтра пойти с нами, – уставший, но довольный Колька вытер грязными руками капающий со лба пот.

– Нет, я здесь ненадолго, – Лерка сощурилась, глядя снизу вверх на чумазое Колькино лицо. – Завтра уже не получится.