Мечтать о такой, как ты

– Все ты поняла. Денег теперь просить не с кого. Даже через суд.

С садистским удовольствием Сашка еще раз в подробностях обрисовал ситуацию. И замолчал. Я тоже не стала нарушать тишину, хотя у меня был один вопрос. При чем тут я? Ведь ежу понятно, что я тут ничем помочь не могу. Или что, это тоже входит в мои должностные обязанности?

– И что я должна делать? Чего ты хочешь? – осторожно поинтересовалась я.

– Ты можешь пойти и доложить ситуацию? – невинно спросил он.

Я вытаращилась на него.

– Кому? Кому доложить? – запаниковала я.

– Ну… Шувалову! – протянул Сашка.

– Почему это я?! Нет уж! Ни за что! – Я малодушно причитала, лишний раз подтвердив мамины слова о том, что я – не боец. Бесхребетная размазня. Но с ТАКОЙ новостью я отказывалась не то что ходить к Шувалову, но даже просто стоять рядом, когда он об этом узнает.

– Потому что ты у нас – кризисный управляющий! – запричитал Сашка. – А я в ужасном кризисе. Все мы – в кризисе. Между прочим, у нас таких поставок – море! И потом… ты же с ним… имеешь контакт.

– И ты хочешь, чтобы я его потеряла? Мой контакт! – возмутилась я и принялась курить. Да, прямо в кабинете. Потому что шансов сохранить отношения со Стасом, не пуская табачный дым в офис, мне было теперь явно недостаточно.

– Ну, Митрофанова, ну помогай. Что делать-то?

– Если бы я знала, – горестно воскликнула я и затянулась сигаретой, всерьез задумавшись о бегстве.

На пути к двери сидел Сашка, а он был гораздо сильнее меня. Вряд ли мне удастся уйти. А что, если… сделать вид, что я иду к Шувалову, а самой выпрыгнуть в окно в его приемной и уйти дворами? Как в фильмах про Гражданскую войну – с крыши на крышу, потом по водосточной трубе, черной лестнице и узкими темными улочками в… Сокольники. Нет, это уже из другого кино. И все же мысль мне понравилась, но, во-первых, мы были на шестом этаже, а бегать по карнизам – это совсем не то же самое, что скакать по низким крышам дореволюционных особнячков, а, во-вторых, дверь в этот момент открылась, и в комнату вошел Шувалов собственной персоной, отчего я поперхнулась дымом и попыталась сползти под стол.

– Надежда Владимировна, вот только не надо там искать запонку, вы ее не теряли! – строго воскликнул он, размахивая рукой. – Зачем же вы тут курите, ведь потом сами же будете этим дышать. Здравствуйте, Большаков.

– Добрый день, – заторможенно кивнул Сашка. – Ну, я пойду?

– Идите, – милостиво кивнул Стас, а я раскрыла рот и возмущенно протянула к Сашке руку. Как он может бросать своих на поле боя! В войну раненых всегда старались дотащить до лазарета. Где моя медсестричка с красным крестом на шапочке?

– Саш, постой! – пискнула я, но тот в мгновение ока исчез в дверном проеме.

– Как дела? – с неожиданной теплотой в голосе спросил Стас.

Я плюхнулась в кресло, он сел напротив и молча принялся вертеть в руке карандаш.

– Все в порядке, – попыталась выдавить я, но голос срывался и звучал фальшиво. Однако Стас даже не поднял на меня глаз, так и стучал карандашом по столу и о чем-то думал. Даже не ругался из-за дыма.

– Знаешь, я должен тебе кое-что сказать. – Он наконец нарушил уже сверх приличия затянувшуюся паузу. – Кое-что поменялось.

– У нас? – дрогнула я.

Он поднял глаза и непонимающе нахмурился.

– Что – у нас?

– У нас поменялось? – еще раз уточнила я. Господи, пусть только речь не идет о нас! Все, что угодно, но только бы он меня не бросил. Пожалуйста! Я ничего у тебя не просила, никогда… то есть прибавка к зарплате не в счет, я не серьезно…

– Конечно, у нас. Естественно! – отрезал Стас.

Я обмерла. Ну вот, доигрались. Надо срочно что-то делать!

– А у нас клиент в суд подает, – тоном светской беседы заявила я. – Мы ему установку не поставили, представляешь?

– Что? – прищурился Стас. – Ты о чем?

– У Сашки в отделе. Он приходил ко мне, потому что боится идти к тебе. Там кто-то обанкротился, и теперь мы должны клиенту вернуть деньги. А деньги мы перевели уже. На счет этого, банкрота! Представляешь? – Я улыбнулась, но довольно нервно. Однако Стас все еще сидел в кресле в глубокой задумчивости и больше не говорил ничего на тему наших шатающихся отношений.

– И что, они точно обанкротились? – наконец вымолвил он. – Что за фирма?

– Сейчас узнаю! – обрадовалась я и набрала Сашкин служебный номер. Тот умирающим тоном сообщил мне, что речь идет об экспортно-импортной компании Touch Technology.

– Неужели и они?! – задумчиво протянул Стас.

Затем встал и пошел к двери. Я даже дыхание затаила, чтобы не нарушить хода его мыслей. Главное, чтобы он снова не повернул на нас, на то, что что-то там у нас поменялось. Пусть идет, пусть подумает, как разбираться с этими банкротами, пусть послушает «Новости». Там, глядишь, и забудет обо всем.

– Да, я же заходил, чтобы тебя предупредить! – уже в дверях вспомнил он.

Черт, и развернулся обратно.

– Предупредить? – удивилась я. – О чем?

– На самом деле мы тоже можем в любой момент разориться. Наш банк временно прекратил проводить операции, и, я думаю, он их не возобновит. А это значит, что мы вскоре тоже приостановим поставки, и все.

– Как Touch Technology? – ахнула я.