Мечтатель

Сегодня у него был очень хлопотливый день. Ему предстояло уложить свои последние образцы и отправить их после завтра с почтовым пароходом. Кроме того, следовало собрать всё своё имущество и приготовиться к переезду. Всемогущий инспектор телеграфного ведомства был уже на пути к ним. Само собой разумеется, что Роландсен тотчас же получит отставку. Положим, по службе у него нет никаких замечаний, а влиятельный купец Макк не станет ему вредить, но справедливость всё-таки восторжествует. Луга были покрыты травой, леса зазеленели, наступили тёплые ночи. Море опустело, рыбаки со своими сетями уехали, суда Макка ушли на юг, нагруженные сельдью. Было лето. Дни стояли ясные, поэтому в церковь собиралось по воскресеньям очень много народу, стекались отовсюду и с суши, и с моря. Иногда приезжали моряки из Бергена и Хёугесунна7, у берегов виднелись их яхты, моряки сушили треску. Они ежегодно возвращались на свои старые места. В церковь они показывались в полном наряде, в цветных рубашках и с волосяными часовыми цепочками на груди; у некоторых были в ушах золотые кольца: они вносили оживление в церковную жизнь. С фьордов доносились слухи о лесных пожарах, начавшихся вследствие сухой погоды, так что хорошая погода тоже имела свою дурную сторону.

Энох вступил в исполнение своих обязанностей; он сделался настоящим помощником пастора, но всё продолжал ходить с завязанными ушами. Молодёжь потешалась над этим, а люди пожилые негодовали на то, что подобная обезьяна поганила своим присутствием двери на хоры. Они отправились с жалобой к пастору. Разве Энох не мог затыкать уши ватой? Но Энох отвечал пастору, что никак не может обойтись без этой повязки, потому что у него постоянно болит вся голова. Прежний помощник Левион злорадно смеялся над своим заместителем, говоря, что в такую погоду, наверное, было очень жарко с повязкой. Бессовестный Левион не переставая преследовал своего соперника с самого того дня, как ему отказали от должности. Каждую ночь он удил камбалу именно в том месте, где по праву должен был ловить Энох. А если ему была нужна мачта для лодки или дерево для изготовления черпалки, он отправлялся вниз к морю, в лес Эноха.

Он никогда не выпускал его из виду...

Вскоре разнеслась весть о том, что йомфру ван Лоос порвала со своим женихом и, не будучи в состоянии выносить своего стыда, покидает пасторский дом. Купец Макк, жалея падшего телеграфиста, хотел попытаться помочь делу. Он собственноручно сорвал со столба признание Роландсена и заявил, что оно было повешено против его желания. Затем он отправился в пасторскую усадьбу. Макк имел полное основание поступать таким образом, он уже слышал о том громадном впечатлении, которое он произвёл своим поведением с вором. Все ему кланялись и уважали его даже больше прежнего. Ведь на всём побережье только один Макк!

Но его посещение пасторской усадьбы не принесло никакой пользы. Йомфру ван Лоос растрогалась до слёз, увидя, что пришёл сам Макк. Но никто в мире не мог заставить её опять сойтись с Роландсеном. Макк вынес впечатление, что она так тверда благодаря пастору.

Когда йомфру уезжала и шла к лодочным навесам, её провожал сам пастор с женой. Они оба пожелали ей счастливого пути и посмотрели, как она села в лодку.

— Ах, Господи, я уверена, что он прячется там в лесу и раскаивается в случившемся — сказала йомфру ван Лоос и вынула носовой платок.

Лодка отчалила и понеслась на длинных вёслах.

— Вот... Я его вижу! — кричала йомфру ван Лоос, приподнявшись со скамейки; у неё был такой вид, точно она вот-вот пустится в брод к берегу. Затем она начала махать изо всех сил по направлению к лесу, и лодка исчезла за мысом.

Роландсен пошёл к дому через лес, как он всегда делал это за последнее время. Но около пасторской усадьбы он вышел на дорогу, по которой и продолжал идти. Итак, все образцы были высланы, и ему оставалось только ждать результата. Но это продлится недолго. Идучи, таким образом, по дороге, он пощёлкивал пальцами от удовольствия. Немного впереди он увидал Ольгу, дочь кистера; она сидела на камне около дороги. Что ей здесь было нужно? Роландсен думал: она идёт из лавки и теперь кого-нибудь поджидает. Немного погодя, подошла Элиза Макк. Так... Значит обе девушки стали неразлучны? Она тоже села и как будто стала ждать.

«Обрадуем-ка дам, унизимся и провалимся сквозь землю», — сказал Роландсен самому себе. Он поспешно скрылся в лес. Но под его ногами затрещали ветки, они могли услышать его шаги, бегство не удалось и он отказался от него. «Может быть, можно опять выйти на дорогу», — думал он, — «не надо их слишком радовать». И он выбрался на дорогу.