— Да знаете ли, старая любовь... Между нами и был когда-то разрыв, но...
— Да, да, — сказала она потом.
— Уверяю вас, вы никогда не были так очаровательны, как сегодня вечером, — сказал он с необычайной любезностью. — И это платье... этот тёмно-красный бархат...
Этими словами он тоже остался весьма доволен. Кто мог подозревать, что под ними кроется беспокойство?
— Должно быть, вы не слишком были влюблены в неё, — сказала она.
Он с изумлением заметил, что её глаза влажны, а её затуманенный голос поразил его и выражение его лица переменилось.
— Где же теперь ваше великое спокойствие? — воскликнула она, смеясь.
— Вы похитили его, — пробормотал он.
Тогда она вдруг погладила его по руке, один единый раз, и отошла. Она быстро прошла всю комнату, никого не видя, ничего не слыша, торопясь уйти. На дороге ей попался брат, он окликнул её, она обернула к нему своё смеющееся лицо, а из глаз капали слёзы; она побежала к себе в комнату вверх по лестнице.
Через четверть часа к ней вошёл отец. Она бросилась к нему на шею, говоря:
— Нет, я не могу.
— Хорошо, хорошо, но сойди опять вниз и танцуй: о тебе там спрашивают. А что ты сказала Роландсену? Он совершенно переменился. Ты была с ним нелюбезна?
— Да нет, нет, я не была с ним нелюбезна.
— Так, а то ты должна была бы пойти и сейчас же всё исправить. Он уезжает в двенадцать часов.
— В двенадцать? — Элиза мгновенно оправилась и сказала: — Ну вот, я иду.
Она сошла вниз и отыскала капитана Хенриксена.
— Я не могу, сказала она.
Он не отвечал.
— Может быть, я не права, но я не состоянии.
— Да, да, — лишь отвечал он.
Она больше ничего не могла объяснить, а капитан был так молчалив, что на том дело и кончилось.
Элиза пошла на станцию и телеграфировала в Берген йомфру ван Лоос: она не должна была принимать предложения Овэ Роландсена, потому что это было сделано не всерьёз. Ждите письма. Элиза Макк.
Затем она вернулась домой и снова приняла участие в танцах.
— Правда, что вы уезжаете в двенадцать часов? — опросила она Роландсена.
— Да.
— Я еду на фабрику вместе с вами. У меня там дело.
И она опять погладила его руку.