Мечтатель

Что ж. По крайней мере, феерический провал эксперимента с ускоренным овладением магией наглядно доказал: силы мира повинуются не только вере в то, что возможно, а что нет. Да и потом, с запозданием дошло до меня, с чего я решил, что если «формула веры» у меня самого работает не без осечек, то чего ради она будет работать, навязанная другому, да ещё в урезанном виде? Можно было даже не пытаться, но где там…

Идиот.

В смысле — я идиот. Неизлечимый. Балда дырявая, думмкопф, баканэко без ушей и хвоста, тупорыльник самосадский, массаракш-и-массаракш…

— Мастер, — сказал Йени Финр, — раз не вышло с магией, может, научите меня сути?

— А? — умно откликнулся я.

— Может, ты передашь мне своё знание о природе молний?

Вот оно, ещё одно задним числом обнаруженное свидетельство моего «ума»: соткать убеждённость в способности управлять молниями, даже не удосужившись дать реципиенту хоть смутное представление о том, что это вообще такое.

Ну хоть ученик попался мне, дураку, толковый. Отвлёк от самокопаний.

Молодец!

…именно тогда я впервые отработал обратную копипасту. Когда я «рассказывал Ларагу о природе света», я пользовался уже проверенной техникой. Неудача научила меня ещё и кой-какой осторожности. Ну а Йени Финр получил от меня не только знания о молниях. Разогнавшись, я с гордой миной скормил ему чуть ли не весь школьный курс физики, начиная с азов механики твёрдых тел и вплоть до той же самой оптики. Но не одним куском, а малыми порциями, чтобы материал усваивался лучше. К оному материалу, кстати, пришлось пристегнуть ещё и математику, которую у Охотников не изучали: квадратные уравнения, степенные функции, кое-что из анализа и продвинутой геометрии…

Под самый конец, на замечание о неохватности моих познаний, я рассмеялся своему визави в утратившее бесстрастность лицо:

— Если бы, друг мой, если бы! Я сейчас скажу тебе две вещи, а ты запомни их крепче, чем тот материал, который я сегодня запихнул в твою голову. Во-первых, то, что я тебе поведал о силах, действующих в материальном мире… у меня на родине всё это входит в учебный курс средней школы. Как у Охотников на первом, подготовительном этапе. Настоящие учёные, что посвятили этому жизнь, знают ГОРАЗДО больше меня.

Тут я вздохнул.

Да… совсем не отказался бы знать «гораздо больше» о мире…

— А второе, что я скажу, — и это бесконечно важнее, — не испытывай большого почтения к тем, кто просто много знает. Они подобны тем, кому повезло родиться в благородной семье: то, что таким много дано — не их заслуга! Уважай и почитай превыше прочих тех, кто не только хранит, но и умножает знание, ищет его, стремится к новому. Жаждущий учиться — и только он — способен одолеть золотую дорогу к вершинам истинного могущества.

— Я запомню, — медленно кивнул Йени Финр, пряча взгляд за сомкнувшимися веками.

…как позже выяснилось, он не просто запомнил мои неуклюжие слова. Он воспринял их как прямое руководство к действию.

Но о том, что из этого вышло, я скажу в свой черёд.

Глава 9. Благородная, некрасивая, злая

В общем, плюс-минус так оно всё и шло. Я учился, экспериментировал, терпел фиаско или, наоборот, тайком праздновал очередную победу… если же быть полностью честным, настал момент, когда я практически вернулся в привычное русло. То есть…

Короче. Это местные меня считали «рождённым в шелках», но вообще-то я гораздо больше привык к тому, чтобы мои действия и мою жизнь вообще определял кто-то другой, оставляя себе лишь психологическую отдушину в виде двуединой свободы слова и мысли. Если подумать, тут видится заблуждение, распространённое в тех кругах, к которым я принадлежу по праву рождения и воспитания: считать, что если ты хоть что-то понимаешь в происходящем, то можно стоять в сторонке, лениво поплёвывая и похмыкивая… и при этом ничегошеньки не делать. За что русские во власти, замечу в скобках, традиционно не любят русскую интеллигенцию. И за что, прошу обратить особое внимание, русская интеллигенция втайне всегда недолюбливала сама себя.

Ну а кем, простите, надо быть, чтобы диагноза «вялотекущая шизофрения» с помещением в психушку бояться МЕНЬШЕ, чем мало-мальской ответственности? Человеком, который звучит гордо, что ли? Ну так звучать он может как ему угодно, а пощупаешь — липнет и пахнет. Причём запашок, что характерно, не айс.

Впрочем, у монеты две стороны. И ещё ребро. Это как минимум. В своё время я нарисовал в блокноте такое вот, дословно, короткое эссе:

«Механистические аналогии применительно к людям в любом случае обманчивы. Но…

Всё-таки мы все чем-то похожи на свои творения. На механизмы.