Мечтавший о солнце. Письма 1883–1890 годов

Итак, Жув оставил за собой большую мастерскую и работает там над декорациями.

Он очень близок к тому, чтобы стать превосходным художником. У него денежные затруднения, и, чтобы прокормиться, он вынужден заниматься чем угодно, кроме живописи: та скорее отнимает деньги, чем приносит их, когда он делает что-нибудь прекрасное.

Он быстро теряет навык рисования кистью. Вероятно, причина – в старом методе обучения, таком же, как и нынешний: в своих мастерских они заполняют контуры. А Домье все время писал свое лицо, глядя в зеркало, чтобы научиться рисовать!

Знаешь ли ты, о чем я часто думаю? О том, что говорил тебе когда-то: пусть я не добьюсь успеха, но я хотя бы верю, что моя работа будет продолжена. Не прямо – но ведь я не единственный верю в то, что истинно. А раз так, что значит отдельная личность? Я остро сознаю, что человечество подобно истории с пшеницей: если тебя не посеяли для созревания, какая разница? Ты превратишься в муку и станешь хлебом.

Разница между счастьем и несчастьем – оба необходимы, полезны, а смерть или исчезновение… это так относительно – и жизнь тоже.

Даже перед лицом болезни, сводящей с ума или не дающей покоя, это убеждение непоколебимо.

Я хотел бы видеть те работы Менье.

Давай условимся: если я напишу тебе, наспех и коротко, что хочу приехать в Париж, следовательно, у меня есть причина, которую я разъяснил выше. Пока что спешки нет, и, предупредив тебя, я буду спокойно ждать зимы и возможного кризиса. Но если меня вновь охватит религиозное возбуждение – никаких задержек, я хотел бы, не раскрывая причины, уехать немедленно. Однако будет неправильно – по меньшей мере нескромно – вмешиваться в заведование лечебницей, а тем более критиковать сестер. У них своя вера, своя манера делать добро, порой это выходит прекрасно. Я серьезно предупреждаю тебя. Все это – не для того, чтобы получить больше свободы или чего-нибудь еще. Итак, запасемся спокойствием и будем ждать, когда представится случай найти место.

Это большая победа – то, что желудок работает хорошо; и вряд ли я буду так уж чувствителен к холоду. Затем, я знаю, чем заняться в плохую погоду, – я собираюсь копировать множество любимых вещей.

Я очень хотел бы видеть репродукции картин Милле в школах: думаю, есть дети, которые станут художниками лишь оттого, что видят хорошие вещи.

Передавай привет Йо. Жму руку, до скорого.

Всегда твой

Винсент

816. Br. 1990: 818, CL: 613. Тео Ван Гогу. Сен-Реми-де-Прованс, воскресенье, 3 ноября 1889, или около этой даты

Дорогой Тео,

прилагаю перечень красок, нужных мне как можно скорее.

Ты очень порадовал меня, прислав тех Милле, – я усердно тружусь над ними. Не видя ничего артистичного, я тупел, а эти вещи меня воодушевляют. Я закончил «Вечер» и сейчас работаю над «Землекопами» и мужчиной, надевающим куртку: это холсты 30-го размера, «Сеятель» – чуть меньше. «Вечер» выполнен в нежной фиолетово-лиловой гамме, свет лампы – бледно-лимонный, и затем оранжевые отблески огня и мужчина, написанный красной охрой. Увидишь сам. По-моему, писать картины с этих рисунков Милле скорее означает переводить их на другой язык, нежели копировать. Кроме того, я работаю над эффектом дождя и вечерним эффектом с высокими соснами.

А также над листопадом.

Со здоровьем все прекрасно, правда часто накатывает сильная меланхолия, но я чувствую себя намного, намного лучше, чем летом, и даже лучше, чем по приезде сюда, и даже лучше, чем в Париже. И еще: идеи относительно работы, как мне кажется, стали четче. Но не знаю, понравится ли тебе то, что я делаю сейчас. Ведь несмотря на твои слова из последнего письма – что поиск стиля часто вредит другим качествам, – я чувствую, что меня очень тянет к поискам стиля, если угодно, но я понимаю под этим более мужественный и уверенный рисунок. Если от этого я стану больше походить на Бернара или Гогена, ничего не поделаешь. Но я склонен думать, что со временем ты привыкнешь.

Ведь и вправду надо чувствовать целостность места: разве не это отличает Сезанна от всего остального? А Гийомен, о котором ты говоришь… у него столько стиля и собственный метод рисования. Словом, сделаю, что смогу.

Сейчас, когда почти все листья опали, пейзаж больше похож на северный, и я хорошо понимаю, что если вернусь на север, то стану видеть яснее, чем раньше.

Здоровье – великая вещь, от него многое зависит, и то, что касается работы, тоже.

К счастью, те отвратительные кошмары больше не мучают меня.

Надеюсь на днях поехать в Арль.

Мне очень хотелось бы, чтобы Йо увидела «Вечер», – думаю, вскоре я отправлю тебе посылку, но все сохнет очень медленно из-за влажности в мастерской. У здешних домов нет ни подвалов, ни фундаментов, и влажность чувствуется сильнее, чем на севере.