Мечтавший о солнце. Письма 1883–1890 годов

В ответ на твое описание этюда Мане посылаю натюрморт с изображением раскрытой, следовательно, написанной в приглушенных белых тонах Библией в кожаном переплете, на черном фоне, с желто-коричневым передним планом и ноткой лимонно-желтого.

Я написал его единым махом, за один день. Хочу показать тебе, что я, возможно, не совсем зря мучился в своем ученичестве, – я так думаю, потому что теперь могу довольно легко, без колебаний, написать тот или иной предмет, независимо от его цвета и формы.

В последнее время я написал несколько этюдов осенних пейзажей. Вскоре пошлю тебе и натюрморт, и один из этих осенних этюдов. В ближайшие дни напишу тебе еще, а пока в спешке посылаю это письмо, чтобы сказать тебе: мне очень понравилось то, что ты пишешь о черном. Кланяюсь.

Всегда твой

Винсент

541 (433). Тео Ван Гогу. Нюэнен, суббота, 14 ноября 1885, или около этой даты

Дорогой Тео,

в книге Гонкура я нашел – в статье о Шардене – подчеркнутое тобой предложение. Поговорив о том, как мало платят художникам, он пишет: «Что же делать, что будет дальше. Надо согласиться на зависимое положение или умереть с голода. Первое лучше». Итак, говорит он дальше, не считая нескольких мучеников, остальные становятся «учителями фехтования, солдатами или комедиантами».

По сути, это до сих пор остается правдой. Раз ты подчеркнул приведенную выше фразу, я подумал, что ты, возможно, хочешь узнать о моих дальнейших намерениях – тем более я как раз написал тебе о своем решении отказаться от теперешней мастерской.

Наше время несколько отличается от времени Шардена, и в наши дни есть несколько обстоятельств, которые нельзя не учитывать. Число художников сильно возросло.

Теперь, если художник «занимается чем-то еще», это производит на публику крайне неблагоприятное впечатление. В этом смысле я не исключение, я бы сказал: продолжай писать, сделай сотню этюдов, а если этого недостаточно, две сотни, потом посмотри, не поможет ли тебе это избавиться от необходимости «заниматься чем-то еще». И еще следует приучить себя к бедности, посмотреть, как живет солдат или грузчик, как он остается здоровым при любой погоде и непогоде; надо довольствоваться такой же пищей и таким же жильем, как у простого народа, – это не менее практично, чем зарабатывать несколько лишних гульденов в неделю. Человек пришел в этот мир не ради удовольствия, и вовсе не обязательно, что нам должно быть лучше, чем другим. Иметь чуть больше – это почти ничего не дает, ведь нашу молодость мы все равно не можем удержать.

Если бы ЭТО было возможно! Но то единственное, что делает человека поистине счастливым, молодость, которая долго сохраняется, – это у нас невозможно, да и в Аравии и Италии тоже, хотя там лучше, чем здесь.

Лично я считаю, что у человека больше всего шансов оставаться сильным и обновляться, если он принадлежит к современному «третьему сословию». Так вот, я говорю, что пытаюсь найти счастье в живописи, не думая ни о чем другом. Но мне представляется, что, если я захочу зарабатывать, будет правильно заняться портретами. Я знаю, как трудно угодить людям в вопросе «сходства», и боюсь говорить заранее, что уверен в своих силах. Но совсем невозможным я это не считаю, потому что здешние люди, в общем, такие же, как и везде. Так вот, крестьяне и люди из деревни никогда не ошибаются и говорят мне сразу же, даже если я пытаюсь их убедить, что они ошиблись: это – Рейнир де Грейф, это – Тоон де Гроот, а вон то – Дин ван де Бейк и т. п. Иногда узнают даже фигуры, написанные со спины. В городах тамошние людишки, и уж точно кокотки, всегда, кем бы они ни были, любят портреты. А Милле обнаружил, что морские капитаны даже «уважают» тех, кто умеет писать портреты (наверное, портреты предназначены для их любовниц на берегу). Этим еще недостаточно пользуются. Помнишь, об этом писал Сансье? Я навсегда запомнил, как Милле таким способом зарабатывал на жизнь в Гавре.

Так вот, в общих чертах мой план – поехать в Антверпен, но как и что я там буду делать – просчитать заранее не могу.

Я разузнал шесть адресов торговцев картинами, так что собираюсь взять с собой кое-какие работы, а как только приеду туда, напишу несколько видов города, довольно больших, и выставлю их тоже.

Итак, я сосредоточу все силы на том, чтобы добиться чего-нибудь там. Отправляясь туда бедняком, я в любом случае ничего не потеряю.

Что же касается жизни здесь, я слишком хорошо знаю эту местность и этих людей и слишком люблю их, чтобы думать, будто уезжаю отсюда навсегда. Постараюсь снять здесь помещение, где сложу свои вещи, и буду чувствовать себя спокойно, если на время захочу уехать из Антверпена или затоскую по сельской местности.