Мечты

Кира шла сюда почти месяц. Куда ей было идти, как не к колдуну слава которого гремела на весь край? А то что жесток он сверх меры… Так магия жестока и требует платы. Это она уже уяснила. И готова платить…

К людям Кира не выходила, питалась тем, что посылал ей лес. Выглядела сейчас ужасно: немытая, одичавшая, почти безумная. Не только горе отравляло её. Сны. Она стала видеть их почти сразу. Она ничего не понимала в них. Только то, что Любава жива пока и страдает. Жива! Это главное! А уж с тем, почему между ними возникла эта странная связь и что с ней делать, она разберётся. Для этого Колдун должен взять её в ученицы. И возьмёт.

Кира слышала истории о том, как многие молодцы штурмовали стены, с костями, горящими потусторонним зеленоватым светом, как обходили ловушки и бились с нечистью. Сказки были разные, да только конец один: герои погибали на подступах или в логове басурмана. Она не герой и погибать не намерена. Сейчас во всяком случае. А потому она повернула назад и снова вошла под сень леса. Расположилась у симпатичного пенька, где мох был посуше. Достала кусок чёрствого хлеба и колбасу, что берегла для такого вот случая. Положила их на пенёк, тихо позвала:

— Хозяин леса, выйди. Поговорить надо.

И стала ждать. Почти не удивилась, когда пенёк, на который она опиралась, зашевелился, зафырчал и сбросил её руку:

— Что нужно тебе, ведающая? — проскрипел недовольно.

Это не обмануло Киру. Она знала, ещё со времён своего беззаботного детства, что духи скучают и досадуют, когда люди не замечают их. Что они общительны и добры, если не обижать их. А потому она спокойно отодвинулась и степенно ответила:

— Гостинец вот тебе принесла…

— Чай за услугу? — хитро подмигнул ей глаз, прорезавшийся в коре.

Шутить такими вещами нельзя, и потому Кира очень серьёзно ответила:

— Гостинец в честь знакомства, а за услугу ты возьмёшь, что пожелаешь.

— Так уж и всё? — косит хитрый глаз.

— Всё, — твёрдо смотрит в этот глаз Кира. — Ты видишь моё сердце, добрый дух. Возьми что хочешь. Что не помешает мне спасти сестру или отомстить за неё.

— А что за услуга такая? — язвит и растягивается в улыбке беззубый рот.

— Пройти к колдуну. И чтобы взял он меня в ученицы.

Леший расхохотался:

— А звезду с небес не желаешь ли девица? Или дракона в любимые?

Кира сжала зубы до хруста, до боли:

— Не желаю…

— А что ж требуешь невыполнимое?

— Почему же невыполнимое, добрый дух?

— А потому, девица, что басурман этот не нашенский. И колдовство его иномирное!

— Брёвна в его частоколе наши, деревья тобой выращенные. И земля наша, родимая. И воздух… Трудно тебе придётся, знаю. Потому и награду ты выберешь сам, добрый дух.

Пенёк замер, подёрнулся маревом и появился на нём милый старичок: кругленький, чистенький, с ласковой улыбкой, и с зубами на положенном месте. Только глаза были те же, что и у пенька раньше: живые и лукавые. Леший усмехнулся, потрепал Киру по давно нечёсанной макушке:

— Хитра ты, девица. Видно, что Милина внучка. Хоть и дурочка… Ну-ну, не грусти! Вперёд иди, ведь сделанного уже не воротишь… Дружить будем. Душа у тебя чистая да добрая. А потому помогу тебе и платы не возьму. Не хмурься, сочтёмся ещё… А вот убедить упыря взять тебя в ученицы, можешь только ты сама, не обессудь… Ну же, иди! За гостинец благодарствую…

Ещё звучал среди крон деревьев голос Лешего, а Кира уже вскочила на ноги, подхватила котомку и быстрым шагом пошла назад, на поляну.

Там она, не давая себе ни мгновения на сожаления и страхи, подошла к частоколу и приложила к нему руку. Брёвна прогнулись, раздвинулись и она смогла протиснуться между ними.

Двор в усадьбе колдуна был самым обыкновенным. Разве что захламлённым.

— Надо будет прибраться тут, — подумала Кира, взбежала на крыльцо и громко постучала в дверь.

Глава 2

Варг не спал. Рано ещё, чтобы спать. Такое время не для сна…

Под кожей привычно заворочалось-зачесалось. От злости и безысходности захотелось взвыть и потому он даже обрадовался, когда услышал стук в дверь. Неужто один из этих недоносков смог пройти к нему? Будет чем заняться, пока ночь не опустится на землю окончательно, и тоска хоть немного утихнет. Пусть только богатырь окажется покрепче, да чтоб сопротивлялся подольше, а то мрут от одного чиха, слизняки…

— Входи, коли не шутишь!

Тьфу! Понабрался местных словечек, одичал… И поговорить не с кем в этой глуши, и побороться. Тоска смертная…

Дверь заскрипела, стала открываться и Варг почуял, что, если ему и не удастся отвести душу в поединке, вечер всё равно будет интересным. Пахло женщиной. Невероятно, одуряюще приятно. Знакомо…

— Как прошла сюда эта козявка? — думал он рассматривая тоненькую, грязную, замученную девочку.

Она не испугалась ни вида его, ни искр из глаз, ни дымки магии, что окутывала его и искривляла пространство вокруг. Спокойно смотрела на него, даже не дрогнула. Как неживая!

— Зачем пришла? — встал и навис он над ней.