Мечты

Сам Олих оставался к сплетням абсолютно равнодушным. Он лениво и сладострастно прокручивал во всё время похорон сцену вчерашнего убийства и насыщения, и очень громко думал о том, что очень вовремя попалась ему такая непокорная и вкусная человечка. Её сопротивление и смерть позволят ему сегодня выдержать вид всех этих рож спокойно и с достоинством.

Киру мутило от него. Он деградировал и перерождался в ту самую хищную тварь, о которой говорил Варг. В нём всё меньше оставалось от разумного существа и совсем не осталось совести и жалости. Он был готов мстить всему и всем за то, что однажды мир не имел жалости к нему и не позволил уйти в момент наивысшего его страдания. Кто и насколько в этом был виноват, не имело значения. Неужели и Варг был таким?

Не думать! Не плакать! Она просто вошь, которая невесомо и недвижимо сидит на волосе и наблюдает то же, что видит Олих. Подумает и поплачет она потом. А пока Кира жадно рассматривала драконов, ведь скоро кого-нибудь из них она, вероятно, увидит вживую. Когда придёт за Олихом.

Король был похож на Варга. Только это была смягчённая, белокурая и, Кира запнулась даже в собственных мыслях, женоподобная версия учителя. А что? Слишком уж ухоженным и прилизанным выглядел король. Неприятным. Хоть и лучился доброжелательными улыбками, когда после церемонии приветствовал подданных. От его мягкого голоса у Киры по позвоночнику продирала безотчётная дрожь. Нет! Она не попадётся этому маньяку в руки и не даст ему, в своём лице, оружие против племянника!

Сына Варга она рассматривала особенно внимательно. Сын же её любимого наставника! Похож ли?.. Похож. Он был очень похож на Варга, не обессиленного, а того, тень которого она видела иногда. Не копия, конечно, но очень похож. А волосы другие. У Варга они были тёмные с проседью, у Дароса в темноте волос прятались отсветы того самого багрового пламени, что змеилось по шкуре его дракона. Может быть, это магия так прорывается? Она слышала завистливые шёпотки о самом сильном драконе поколения, каким был сначала Варг, а теперь его сын. Может быть и у Варга пряталось серебро в волосах до того, как его огонь погас?

Дарос был внешне так же холоден и замкнут, как остальные драконы. Словно не отца родного хоронит! Если бы она не побывала у него в голове, то и представить бы не смогла, какие страсти бушуют в нём.

Тогда в голову Киры в первый раз просочилась крамольная, революционная, можно сказать, мысль: а вдруг они все такие? И их показная холодность — это ещё одна уловка в борьбе друг против друга? Своего рода победа над буйной, огненной природой. Свидетельство силы. Драконы же. А значит, должны побеждать: других и себя.

* * *

Кира дотянула до весны, увидела как пробуждается природа, как тонкие, нежные стебли подснежников, ветреницы, медуницы и сон-травы украсили согретые первым солнцем пригорки. Увидела, как пошла доченька Самоха и даже заплакала от радости там же, при людях, тоже пришедших подивиться на чудо.

Её несказанно радовали все эти признаки победы жизни над смертью. Почему?.. Прощалась с родными местами. Ведь неизвестно, сможет ли она вернуться из драконьего мира. Выживет ли?

Тянуть и дальше, надеясь на чудо для Олиха, было просто преступно. Он словно с цепи сорвался. Во второй половине зимы в нём произошёл окончательный переворот. Об этом ей донесли быстро. Люди увидели то, что было раньше скрыто от них. То, что так старательно замалчивалось, а то и вовсе пряталось за красивыми сказками о том, что отданные драконам девушки живут где-то "долго и счастливо".

Произошло это предельно банально, натуралистично и жестоко, на глазах у всех. Олиху не понравилось, как повела себя выбранная им девушка, а потому, он выпил её там же, на глазах у шокированных людей, бросил тело, обернулся, подхватил другую девушку и был таков.

Скандал замолчать не удалось. Это было бы то же самое, что пытаться тушить пожар ветром. Чем сильнее старались замять историю, тем более страшными подробностями она обрастала. А когда Олих через две недели явился на смотрины снова, в компании "золотой молодёжи" из драконов, грянул взрыв. Люди попытались забрать дочерей и уехать. Драконы поступили согласно своему главному правилу: подавить и запугать. Сожгли и раздавили кучу народа, похватали девушек, при том не обязательно тех, какие были выбраны, и улетели.

Князь отреагировал так, как Кира в общем-то и ожидала: зачинщики "мятежа" были найдены и сожжены заживо. Такая кара ожидала теперь любого, кто противился закону о дани драконам. Оно и понятно. Что мог князь противопоставить крылатым монстрам?.. Ничего. А потому давил народ…

Пришла беда и в Ромну. Буквально на днях здесь тоже была выбрана девушка для дани: совсем юная девочка, дочь вдовы. От ужаса она упала в обморок там же, на площади. Люди повздыхали, но что делать? А наутро, когда возчик, что свозил девушек на смотрины, вошёл в дом вдовы, он увидел девочку с перерезанным горлом в кровати и мать, с ножом в руках, рядом.