Мечты

Дарос дошёл до того, что после прочтения отчётов, отнёс в лабораторию заведомо "пустую", он знал это, рубаху, найденную им в избушке. Объяснил что это и откуда, и попросил вытянуть из неё хоть что-то. Понял-таки, что гонять людей по богами забытому миру не имеет больше никакого смысла. А значит, осталось только вот это…

Когда их щеголеватый волшебник-эксперт, непонятного большинству происхождения, потянулся за ножницами, чтобы отрезать от рубашки кусочек ткани, Дар, неожиданно даже для себя, рыкнул:

— Не портить! И не дышать на неё!

Гран закатил глаза. Приехали! Ветхая тряпка перешла, каким-то образом, для Шефа в разряд "реликвий". Такое иногда случалось с драконами, когда какая-то вещь символизировала для них некое знаковое событие или дорогое существо.

Чтобы замять неловкость, а Шеф крайне не любил, когда обнажались его слабости, потому все они дружно помогали ему прятать или на худой конец замалчивать их, Гран буркнул крайне грубо:

— А исследовать мне её как жрецы или шаманы: посредством уловления духовных эманаций?

И опять закатил глаза. Шеф задумался! Гран мог спорить бы теперь на что угодно, что странная одёжка окажется-таки в руках какого-нибудь шамана рано или поздно. К добру или ко злу, Дар не умел останавливаться. Совсем.

Ради справедливости стоит отметить, что в Тайной Канцелярии, а особенно в основном её звене, относились с пониманием к странностям любого сотрудника. Не только Шефа. Все они тут были существами сильно морально и душевно травмированными. Если не сказать более грубо: больными на голову. А потому им ли осуждать, кто и как справляется со своей бедой? За исключением, конечно, каких-нибудь опасных для общества девиаций.

Гран бился над рубашкой полдня и когда Шеф явился к нему, то выдал полную выкладку: сколько вещи лет и сколько её носили, из какого льна она изготовлена, где этот лён вырос. И ещё массу малополезной информации потому, что на главный вопрос: кто мог её носить, он не ответил. Бессильно пожал плечами:

— Заклинание универсальной очистки, Шеф. Она просто стерильна, за исключением следов твоих рук и последующего хранения.

Дар дёрнул плечом, забрал свёрток с рубахой и вымелся из лаборатории не сказав ни слова. Понятно, что в бешенстве. А что делать?

— Надо ждать, пока не появятся новые вводные или, — главный эксперт ухмыльнулся, — пока к ним в камеру не попадётся сильный шаман.

* * *

Дарос спокойно вошёл в свой кабинет, спокойно положил в сейф свёрток, подошёл к стене и ударил в неё кулаком. Стена пошла трещинами, а он быстро поправил её.

— Надо полетать, — подумал мрачно. — Но не выйдет же. Мерзкие ночь и утро. День явно будет им под стать.

Подошёл к окну. Надо полетать… Может быть, тогда и день наладится?.. Но знакомое ощущение беды накатывало сильнее. Так знакомо! Как же мерзко, что не знаешь за кем из близких тебе существ явится Мора в этот раз. Так какая польза от предчувствий?!

Когда в дверь постучали, и в кабинет ворвался Арс, его заместитель, Дар не обернулся, только напрягся спиной. И хорошо. Потому, что потребовалась целая минута, чтобы вместить смысл произнесённого и совладать с лицом…

— Шеф! Твой брат умер!

Минута прошла. Дарос обернулся к Арсу, спокойный и собранный:

— Кто убил его?

Вопрос более чем разумный. Драконы были неубиваемыми тварями, не болели. Умирали только от старости, но на это потребовалось бы тысячи лет. А так — только убийство собратом.

— В том-то и дело, Шеф. Слуги голосят, что он умер в своей постели!

Дар поражённо вскинул глаза на Арса, а тот ответил таким же ошарашенным взглядом. Они были друзьями, доверяли друг другу. Могли позволить слабость… но только на минуту.

— Людей собрал?

— Они уже там.

Дарос без слов открыл портал к замку брата. Они с Арсом вышли во дворе, где, и правда, уже оглядывались их ребята, прикидывая фронт работ.

— Работаем, — негромко произнёс Дарос и все они, привычно разбившись на группы, разошлись. Одни будут обыскивать замок, другие опрашивать слуг. Эксперты остались с ним. Это правильно. Первым тело родственника должен увидеть он.

— Тело твоего господина в его спальне? — спросил Дар управляющего, который находился тут же.

— Нет, мой лорд, — почтительно поклонился тот.

— Веди! — буркнул Дарос. Он не любил все эти расшаркивания на работе. Нигде не любил.

Для кого предназначалась комната, куда привёл их управляющий, Дарос понял без его пояснений. Комната наложницы. Только их украшали так пёстро и безвкусно. Словно показная роскошь могла хоть как-то сгладить ужас того, что там происходило или продемонстрировать уважение к женщинам, массово гибнущим в таких вот золотых клетках.

Эта конкретная клетка была основательно разбита и раскурочена. Дар осмотрелся, чтобы составить первое впечатление. Почти сорванные шторы, разбитая в хлам мебель, никаких следов крови. Уцелела только кровать. На ней и лежал Олих.