Мечты Энни

Однако Энни понимала, что он думает исключительно о себе. Конечно же, в его намерениях не было злобной мести, как в случае с Эриком. Сам того не осознавая, Лаури просто хотел, чтобы жена полностью зависела от него. Возможно, именно поэтому он не разрешил ей учиться управлять автомобилем. Однако когда она пригрозила, что израсходует деньги, предназначенные для ведения хозяйства, на оплату водительских курсов, Лаури все-таки дал добро. И в декабре Энни должна была сдавать экзамены.

Она больше не сказала ни слова, хотя внутри у нее все кипело, но вдруг Лаури пошел на уступки.

— А почему бы тебе не съездить в Лондон, чтобы провести уик-энд с Мари? — спросил он. — Ты не была там с тех пор, как мы поженились, да и с сестрой ты не виделась уже целую вечность.

— Ты хочешь сказать одной? — удивилась Энни.

— Ну, с детьми ты не отдохнешь! Я могу побыть с ними. А если понадобится, Дот всегда придет на выручку.

— О Лаури! — Энни не бросилась в его объятия, как делала это раньше, потому что между ними стояла невидимая стена. — О Лаури, — снова сказала она, — это было бы просто здорово.

Из сада Траверсов доносился звук секатора.

«Она вернулась! О боже, должно быть, ей сейчас очень тяжело!»

Однако глаза миссис Траверс были сухими, когда Энни и Валерия зашли к ней вечером, чтобы выразить соболезнования. Она даже не пригласила их в дом.

— Благодарю, — холодно произнесла миссис Траверс.

Ее лицо, напоминающее пергаментную бумагу, было покрыто сетью глубоких морщин. Через приоткрытую дверь можно было видеть подставку для зонтов в виде ноги слона, а также уродливые деревянные маски, висящие на стене. Миссис Траверс захлопнула дверь прямо у них перед носом.

— Ну и как прикажешь это понимать?! — с негодованием воскликнула Валерия.

— Даже не знаю, — медленно сказала Энни. — И впрямь странно.

Спустя неделю к Энни зашел Крис Эндрюс. Он по-прежнему работал учителем в школе Гренвиля Лукаса. Энни теперь казалось невероятным, что когда-то она считала его старым. В свои тридцать четыре он был всего на несколько лет старше ее. Лотти ушла от него в прошлом году, и какое-то время он чувствовал себя опустошенным, но вскоре взял себя в руки. Крис сбросил лишний вес, стал носить контактные линзы и отпустил длинные волосы, а Энни показала ему, как заплетать косичку. Он предпочитал брюки-клеш, жилетки, украшенные вышивкой, и индийские рубашки. А вошедшие в моду ботинки на высокой платформе очень выгодно увеличивали его рост. Происшедшая с Крисом метаморфоза была щедро вознаграждена, когда эффектные девушки вереницей вдруг потянулись к его дому, а некоторые без зазрения совести даже оставались у него на ночь.

— Если бы Лотти увидела тебя сейчас, она пулей прилетела бы обратно, — говорила Энни, восхищенно глядя на него, но Крис сказал, что не желает ее возвращения.

Он пришел к Энни отнюдь не из праздного любопытства. Просто его дом примыкал к дому Траверсов, а за последние двое суток оттуда не доносилось ни звука. Он постучал, но ответа не последовало, правда, даже тогда, когда старик был жив, Траверсы не всегда открывали дверь. Крис поинтересовался, не видела ли Энни миссис Траверс в саду.

— Вообще-то не многое увидишь за деревьями. — Энни запаниковала. — Надеюсь, с ней все в порядке.

— А почему бы тебе не позвонить в полицию? — предложил Лаури, обращаясь к Крису.

— Пойду-ка я сначала сам взгляну.

Лаури пошел с ним. Позже он рассказал Энни, что они посмотрели в окно и в отверстие почтового ящика, но ничего не увидели, поэтому решили обойти вокруг дома. Миссис Траверс сидела на скамейке в саду. В одной руке у нее были садовые ножницы, а в другой — красная роза. По словам доктора, она была мертва уже два дня.

Приехала карета «скорой помощи», и тело забрали. О похоронах никто ничего не слышал. Позднее приехал фургон и вывез мебель, а на доме появилась вывеска «Продается». Ходили слухи, что Траверсы оставили все свои сбережения сиротскому приюту в Индии.

Дом почти сразу же купили Барклей — супружеская пара средних лет со Смитдаун-роуд. У них было трое детей-подростков, и вся семья разговаривала с ярко выраженным ливерпульским акцентом. Они не принадлежали к тому типу людей, которых обычно можно было встретить в тупике Хезер. Сид Барклей держал палатку по продаже фруктов и овощей на различных рынках: на Грейт хомер-стрит, в Ормскирке и Биркенхеде. Его жену Веру никогда не видели без сигареты. Их машина, последняя марка «форд гранада», заехала в гараж, а громадный, видавший виды фургон был оставлен на подъездной дороге на всеобщее обозрение.

Первым делом супруги Барклей убрали живую изгородь, подрезали деревья и расчистили участок от растений на территории сада за домом, чтобы разбить там газон. И очень скоро не осталось ничего, что указывало бы на то, что здесь когда-то проживали Траверсы.