Мечты Энни

— Но ведь Валерия не так уж и хорошо с этим справляется, правда, милая? Я не хочу каждый вечер приходить домой и видеть, как ты валишься с ног.

«Но это мне пришлось бы валиться с ног», — подумала она несколько лет спустя, когда было уже слишком поздно. Может быть, Лаури был просто эгоистом, не желавшим нарушать размеренный уклад своей жизни?

— Ты сбилась, мамочка, — с укором сказала Сара. — Ты пропустила то место, где Нодди разбивает свою машину. — Она знала эту книгу наизусть.

— Извини, солнышко. Я просто витала в облаках. Так на чем же я остановилась?

К тому времени как Энни закончила читать, она, подумав, что так будет безопаснее, решила, что все-таки Сильвия несла полную чушь. Она не имела никакого права полагать, что и с браком Энни не все в порядке только потому, что у нее самой не заладилась супружеская жизнь.

— Вот нахалка! — чуть слышно произнесла Энни.

— Ты снова сказала не то, мамочка. Здесь такого нет.

Наступил июнь, и в лейбористской партии произошло событие чрезвычайной важности. Какие-то люди без конца звонили Лаури, чтобы поговорить. Однажды вечером несколько членов партии, в том числе и дядюшка Берт, нагрянули к ним домой. Они всю ночь оставались в столовой, о чем-то яростно споря. Причем Лаури шумел больше всех, и было странно слышать, как его обычно приятный голос срывается на гневный крик. В какой-то момент муж вошел в гостиную и любезно попросил Энни приготовить им чай.

— Ума не приложу, как ты умудряешься жить с таким человеком, милая, — пошутил дядюшка Берт перед уходом. — Держу пари, тебе порядком надоело, что тебя все время пичкают политикой.

Энни вежливо улыбнулась. Люди и прежде говорили ей нечто подобное, однако, как ни странно, дома Лаури практически не говорил о политике.

— А о чем шла речь на собрании? — спросила она, когда все разошлись.

— Да ни о чем, милая, — рассеянно сказал Лаури.

Но Энни прекрасно понимала, что обсуждался вопрос государственной важности. Упоминалось имя Гарольда Уилсона, премьерминистра Великобритании. С недавних пор Энни в отсутствие мужа стала смотреть по телевизору программу «24 часа» и даже несколько раз купила газету «Дейли телеграф». Там было несколько серьезных статей, из которых она почерпнула необходимые факты.

Энни прежде не знала, что в стране был такой высокий уровень безработицы. Цены постоянно росли. Министр, занимающийся этими вопросами — женщина по имени Барбара Касл — попыталась протолкнуть документ «Вместо разногласий», чтобы урегулировать отношения с профсоюзами, однако Конгресс тред-юнионов вместе с левым крылом лейбористской партии выступил категорически против.

Несколько дней спустя, вскоре после того как Сара и Дэниел легли спать, снова пришел дядюшка Берт с той же компанией. Энни оставила дверь в гостиную открытой и все слышала. Она поняла, что они не поддержали документ «Вместо разногласий» и составляли резолюцию, чтобы направить ее премьер-министру. Энни была под впечатлением.

— Как это понимать? — послышался чей-то голос. — Партия обманывает профсоюзное движение, предлагая пропихнуть этот документ и…

— Не обманывает, а предает, — сказал Лаури. — И это при том, что лейбористская партия фактически выросла из профсоюзов.

Энни с невинным выражением лица смотрела детектив «Мстители», когда из-за двери показалась голова Лаури и он попросил приготовить им чай.

После того как чай был подан, они снова занялись своей резолюцией. Энни слонялась по комнате, размышляя, хватит ли у нее духу вмешаться в этот разговор, чтобы спросить, как профсоюзы намерены вести себя в отношении бедных людей. Тех, кто занимал низкооплачиваемые должности и вообще не состоял в профсоюзе или же, как, например, медсестры, даже не имел возможности бастовать. И еще: думают ли профсоюзы о безработных? И как насчет женщин? Что сделал транспортный профсоюз для того, чтобы помочь женщине, которая стала водителем автобуса, но вынуждена была уйти из-за водителей-мужчин?

Лаури, подняв голову, спросил:

— Ты что-то хотела, Энни?

Смелость вдруг покинула ее.

— Я… э, кто-нибудь хочет печенье?

— Я пас, милая, — сказал дядюшка Берт.

Остальные были настолько поглощены резолюцией, что даже не заметили, что она что-то сказала, так и не поблагодарив ее за чай.

Собрание закончилось, и все разошлись по домам. Лаури вошел в гостиную, потирая руки.

— Вы написали резолюцию до конца? — поинтересовалась Энни.

— Да, милая. Дэн попросит, чтобы текст напечатали на машинке.

— Лаури, — пылко сказала она. — Если бы у меня была портативная печатная машинка, я смогла бы печатать для тебя любые тексты. И не только это. — Ей пришла в голову еще одна великолепная идея. — Если бы я ходила на собрания, то могла бы вести протокол.

Пройдя позади дивана, на котором она сидела, Лаури ласково взъерошил ей волосы.

— Нет, спасибо, милая. Мы не хотели бы, чтобы ты забивала свою очаровательную головку политикой.

Должно быть, вместо мозгов у нее действительно была вата. Потребовалась целая вечность, чтобы слова и все, что стояло за ними, вдруг выплеснулось наружу. Ее муж углубился в чтение газеты, когда Энни, вне себя от ярости, воскликнула: