Мечты камня (ЛП)

Молчание похоже на змею, которая подползает к нам и обвивается вокруг наших тел, чтобы задушить. Я наблюдаю за своим спутником, который не сводит с меня глаз. Колеблется, но снова касается моего лица, чтобы повернуть к себе. Всё теми же осторожными движениями, словно боится сломать меня. Будто я облачко, которое растворяется, когда ты пытаешься его схватить.

— Могу я… — он судорожно вдыхает, его щёки окрашивает розовый цвет. — Можно тебя… поцеловать?

Заливаюсь румянцем, столбенея.

— Что? Сейчас?

Он тоже краснеет ещё сильнее.

— Н-ну, мы сейчас здесь, вдвоём, и ты говоришь такие вещи, а я умираю от желания, и… Почему нет?

Я хочу дать какой-нибудь остроумный ответ, но на ум ничего не приходит. Не сейчас, когда он смотрит на меня вот так, а мой взгляд всё норовит опуститься на его губы. Ёрзаю на месте, перед тем как снова посмотреть ему в глаза, которые ничего не упускают из внимания. Точно так же, как я замечала каждый раз, когда смотрел на мой рот. Возможно… это хорошая идея. Может быть, я смогу убедиться в том, что почувствовала вчера на несколько секунд. Как это будет, когда он поцелует меня? Когда мы поцелуемся по-настоящему, а не на секунду под давлением момента…

К тому же он попросил у меня разрешения. Разрешения! Никто никогда не спрашивал, можно ли меня поцеловать — просто брали, когда хотели.

Поэтому, после долгого взгляда, когда мы сидим, затаив дыхание, я медленно киваю.

Артмаэль снова глубоко вдыхает. Простыни шуршат, когда он пододвигается ближе. Его пальцы ещё сильнее сжимают мои. Он наклоняется, и у меня чуть ли не кружится голова. Пульс учащается, пока он смотрит на меня, будучи близко-близко. Не целует сразу. Смотрит. Никто никогда не смотрел на меня так. Его пальцы касаются моей щеки, и по всему телу пробегают мурашки. Не знаю, чем я должна отвечать. Как вести себя, кроме как просто наслаждаться мгновением, чувствуя его нежные прикосновения и горячее дыхание совсем близко. Мгновением, в котором есть только его глаза и рот.

Мир за пределами его лица исчез.

Мы оба прикрываем глаза. Приоткрываем губы.

И он целует меня.

Сначала просто мягко прижимается губами к моим. Но этого уже достаточно. Достаточно, чтобы голова перестала соображать. Достаточно, чтобы меня накрыла волна жара. Как же сладко. И так бережно… И становится ещё лучше, когда касание губ превращается в ласку. Набираясь смелости, мы пододвигаемся чуть ближе, потому что это так нежно, так приятно, а значит, мы всё делаем правильно.

Потому что никогда ещё меня не целовали вот так. Никогда не держали моё лицо, как это делает это он. Никогда не гладили по спине так, чтобы мне было приятно. Никогда не дарили мне таких ощущений.

Мы оказываемся ещё ближе. Ищем возможности прикоснуться — теперь уже вдвоём. Я дотрагиваюсь до его волос, он обнимает меня за талию. Ни на секунду не прекращаем целоваться, не отстраняемся друг от друга. Не хочу разрывать контакт. Он даже не знает, что творит со мной. Может, для него это нормально, но не для меня. Его действия так не похожи на всё, что было прежде. Никогда у меня не было такого узла в животе, никогда я не чувствовала такой потребности в ком-то другом, возрастающей с каждой секундой, что наши губы соединены вместе. У меня ещё не бывало таких мурашек по коже, как в момент, когда наши языки переплетаются, играя друг с другом, и мы забываемся, теряемся друг в друге.

И лучше всего то, что у меня даже ни одной мысли в голове.

Нет никаких воспоминаний о других поцелуях, непрошенных ласках.

Я ещё никогда не чувствовала себя такой чистой, как сейчас.

Но Артмаэль отстраняется, когда мы уже на волоске от того, чтобы задохнуться. Он начинает отстраняться, и я распахиваю глаза, растерявшись.

Нет. Не уходи.

Внезапно меня охватывает чувство пустоты. Я смотрю на него, готовая снова смять его губы, но он сидит напряжённый, с закрытыми глазами. Делает глубокий вдох. Его руки всё ещё лежат у меня на талии — он держится так, будто это его единственный якорь, благодаря которому его не уносит течением.

— Линн, — бормочет хриплым голосом с заметным усилием, — что бы там ни значило моё имя, я всё же не каменный. Если ты продолжишь… мне будет сложно вести себя как подобает благородному рыцарю…

До меня не сразу доходит смысл его слов.

И когда доходит, я не могу в это поверить.

Я приоткрываю губы. Он смотрит на меня несколько смущённо. А я… едва сдерживаю порыв расхохотаться. Это довольно забавно, да, но ещё мне хочется смеяться, потому что я… счастлива. Ещё никто никогда меня не останавливал. Ему нужно от меня не только тело. Если бы он этого хотел, то не стал бы останавливаться. Зачем ему сдерживаться? Он пытается отодвинуться, чтобы увеличить дистанцию между нами, но я не даю ему это сделать, удерживая его руки на своей талии. Он вздрагивает, растерянно глядя на меня. Я подаюсь вперёд и вновь касаюсь его губ своими. Снова мурашки по коже. Мне никогда не надоест это ощущение. Какие ещё чувства он во мне вызовет?

— Тебе вовсе не обязательно вести себя как рыцарь, Артмаэль, — шепчу прямо ему в губы. — Всё хорошо.

— Но…