Мечты камня (ЛП)

Я дрожу. Тепла её тела недостаточно, чтобы согреть меня. Видимо, подумав о том же, она накидывает на меня мой плащ и закутывает. Я замечаю, как она что-то шепчет одними губами волшебнику. Слышу, что тот отходит подальше.

— Здесь никого не было, Артмаэль… — мягко произносит она, проводя рукой по моим волосам. — Мы ничего не слышали… Ты просто внезапно куда-то сорвался, а мы бросились вдогонку. Но…

Окончание фразы повисает в воздухе. Моё сердце сжимается от страха.

— Нет-нет, — возражаю я. — Вы должны были её слышать. Оба раза. Вы должны были её видеть. Она только что была здесь!..

Только что. Но уже нет. От женщины в чёрном платье не осталось ни следа, и теперь мне самому всё это кажется каким-то бредом. Птица садится на сухую ветку, но тут же улетает.

Что такого ужасного могло произойти в столь спокойном месте?

Линн прослеживает мой взгляд. Кажется, она дрожит. Она не пытается со мной спорить. Не пытается рассуждать логически. Не задаёт неудобных вопросов. Не выставляет меня дураком. Она просто поднимает руки и большими пальцами вытирает мои щёки от слёз.

— Нам лучше вернуться обратно к дороге.

С её помощью, всё ещё немного шатаясь, я поднимаюсь на ноги. Пытаюсь держаться ровно, но не получается, и она поддерживает меня.

— Ты, наверное, думаешь, что я сошёл с ума, — вздыхаю я.

Линн слегка улыбается.

— От любви, — тихо произносит в ответ. — Но мы оба это уже знаем.

Пытаюсь улыбнуться.

Пытаюсь забыть.

Поэтому ничего не говорю про букет высохших цветов, оставшийся лежать среди корней.

ЛИНН

Скоро уже будет месяц, с тех пор как мы отправились в это неожиданное путешествие. Последние пять дней мы стали делать меньше остановок, потому что мы и так уже сильно затянули, а ведь сестре Хасана нужно лекарство, о котором мы так ничего и не знаем. Когда мы спросили его, не ускориться ли нам, не опоздаем ли мы, он ответил, что всё в порядке, сестра выдержит. Он не считает, что ей могло стать хуже за это время.

И хотя мне не хочется это признавать, но я начинаю подозревать, что он нам что-то недоговаривает. Например, он ни разу не упоминал, чем именно она болеет, какие симптомы, и вообще, когда бы разговор ни заходил о его сестре, он старается менять тему. Мы предполагали, что мальчик просто очень сдержанный, даже немного замкнутый, и просто хочет верить в лучшее и меньше думать о плохом и о том, над чем он не властен, а потому и не давили на него.

Как бы то ни было, мы покидаем Сиенну и пересекаем её границу с Идиллом. В королевстве, которое многие называют царством магии, все краски ярче: леса зеленее и цветы пестрее. На каждом шагу природа в своём первозданном виде, хотя меня это не удивляет. Во всех книжках, что я читала об Идилле, королевство описывалось как место силы и расового разнообразия — кого только ни встретишь в местных деревушках: феи, гномы, эльфы и многие другие существа, порождённые Стихиями, живут в гармонии с людьми. И хотя все страны Маравильи открыты к межкультурным контактам, а конфликтов на почве расизма почти нигде не бывает, Идилл кажется единственным уголком на всём континенте, где это смешение так очевидно. В Сильфосе подавляющее большинство населения — люди, самые обычные и заурядные, без особых талантов и выдающихся способностей, не считая ума и любви к деньгам, и мало представителей других рас проживают там. Гномы, в свою очередь, стараются расселяться подальше от столицы и работать на золотых и серебряных рудниках внутри страны.

В общем, я всегда представляла Идилл страной справедливости, как если бы магия, стоящая во главе угла, уравнивала всех существ, живущих под её властью.

Но убедиться, правда ли это или сильное преувеличение вроде тех историй, что я распространяю об Артмаэле, у нас пока не получилось, потому что вокруг были одни только кусты и деревья. Наш план состоял в том, чтобы найти какое-нибудь поселение, где можно будет остановиться на ночь, а на следующий день доехать до Башни, до которой осталось совсем немного. Но вот уже темнеет — боюсь, после захода солнца мы ничего не найдём: впереди видно один только лес. Лес, который, по словам Хасана, известен как Лес Младенцев и якобы живёт своей жизнью. Мы с Артмаэлем напрягаемся на этих словах, памятуя Мерлонский лес, который уж точно обладал своим разумом, но Хасан только смеётся в ответ и уверяет, что это просто фигура речи. Однако с этим местом тоже связано немало легенд: родители, которые не могут позаботиться о своих детях или просто не хотят, частенько бросают их здесь, веря, что лес заберёт малышей и вырастит их.

Такой бред. Лес не может позаботиться о брошенных младенцах. Уже представляю, как размашистые ветви баюкают детей, укладывают спать под свои корни, защищая от ночного холода, и кормят ягодами с кустов. Как будто ребёнок сможет выжить в таких условиях. Нет, эти родители, если такие действительно есть, просто дураки, не желающие брать на себя ответственность после того, как привнесли в этот мир новую жизнь. Кому вообще могло прийти в голову, что бросить беззащитное дитя в таком лесу — это отличная идея?