Мечты не ждут

— Мод, у нас есть уже отделанные комнаты? — вмешался Линк. — Коттедж совершенно непригоден для жилья.

— Вам известно, что здесь творится, — добродушно ответила та, — но мы постараемся найти, Эван может занять комнату, смежную с вашей, ковры там уже постелены, а Кэл займет игровую комнату в мансарде. Это на первое время. — Она улыбнулась Кэлу. — Куклы и чайная посуда тебе не помешают? Или я требую невозможного?

Мальчик, еще ни разу не улыбнувшийся с тех пор, как они покинули разоренный домик, ответил ей улыбкой:

— Все в порядке, спасибо.

— Хорошо. Почему бы нам в таком случае не отправиться туда? Заодно найдем постельное белье.

Кэл посмотрел сначала на мать, потом на Линка, и его улыбка погасла.

— Ты о'кей, мам? — спросил он.

Эван поняла смысл вопроса: сын беспокоился, как у нее будет с Линком.

— Не волнуйся, иди. Увидимся позже.

Троица удалилась, оставив их наедине.

«В самом деле огромный дом», — подумала она. Широкая лестница изящно сворачивала к просторному фойе, и Эван не устояла перед искушением поискать библиотеку. И вскоре она ее нашла.

Две стены от пола до потолка занимали книжные полки, по третьей шли чудесные арочные окна, а в четвертой были стеклянные французские двери, ведущие в патио, откуда открывался вид на коттедж и океан. Эван за свои тридцать лет еще не видела ничего подобного. Прислонившись к дверному косяку, она разглядывала пустые книжные полки.

— Нравится? — раздался у нее за спиной холодный голос.

— Я просто влюблена. Это настоящее произведение искусства.

Линк бросил на нее странный взгляд:

— До завершения еще далеко.

— Вы собираетесь здесь работать? Лучшего освещения нельзя и желать.

— Время от времени, — кивнул он. — Не хотите взглянуть на остальные помещения, прежде чем я покажу вам вашу комнату?

Эван чуть не открыла рот от изумления. Такой любезности с его стороны она никак не ожидала.

— С удовольствием.

— Тогда начнем с кухни. Мод уже готовит бутерброды. Я страшно проголодался, а вы? Или тоже на диете? Не видел еще ни одной приятельницы Карессы, которая бы не оплакивала каждую калорию, содержащуюся в пучке латука.

Он сказал это с таким раздражением, что Эван не удержалась от смеха. Линк походил на льва, занозившего лапу колючкой.

— Я выгляжу так, словно морю себя голодом? — спросила она, моментально пожалев о сказанном.

Синие глава бесцеремонно изучили ее фигуру, потом остановились на полной груди. Эван залилась краской.

— Наоборот. Вы выглядите очень... здоровой, — медленно произнес он и, взяв ее под руку, добавил: — Идемте, кухня в той стороне.

За пятнадцать минут Линк провел ее но пятнадцати комнатам, закончив экскурсию хозяйской спальней.

— Ваша комната смежная. — Он указал ей на дверь справа.

— Вы имеете в виду, что я должна ходить в свою комнату через вашу? — с испуганным недоверием спросила Эван.

— А вас это беспокоит?

— Конечно, беспокоит. Если у вас нет другого помещения, я могу спать в какой-нибудь каморке. Диван-кровать меня вполне устроит.

— Разве вы не это имели в виду? — спросил он, кивая в сторону роскошного ложа.

Эван открыла рот, но не издала ни звука. Нет, она просто ослышалась, не иначе. Неужели человек, до сих пор настолько предупредительный, даже любезный, может сделать ей такое оскорбительное предложение? Она молча смотрела на него.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Линк, скрестив руки на груди. — Показной шок. И, следовательно, у вас отпадает необходимость отвечать? Умно. Каресса превзошла себя.

— Что... — задохнулась Эван. — О чем вы говорите?

— Видите ли, дорогая, у меня нет времени на игры. Если сестра посоветовала вам проникнуть сюда в надежде, что вы сумеете согреть мне сердце, то забудьте об этом. Если же вы хотите согреть мою постель... на время... то добро пожаловать. И вот еще что. Если этот красивый мальчик ваш сын, тогда я дудочник в пестром костюме[1]. Считать я умею, хотя вы, конечно, могли...

Ответом на его оскорбительный намек была пощечина.

— Вы — напыщенный самоуверенный ублюдок! Да кем вы себя, черт возьми, считаете? — в бешенстве воскликнула Эван, замахиваясь для нового удара, но теперь Линк успел перехватить ее руку. — Как вы смеете оскорблять меня и моего сына? Пустите, дайте мне уйти отсюда. Эгоист с непомерным самомнением. Пустите!

— Хотите сказать, что не понимаете, о чем идет речь? — с подозрением осведомился Линк, потирая красную щеку.

— Я хочу сказать, что вы наглый, развращенный Нарцисс, и я бы не подошла к вашей постели, даже если бы мы были Адамом и Евой и от нас зависела судьба человеческого рода.

— Значит, это не происки Карессы? — Его лицо выражало сомнение.

— Вы ненормальный? При чем тут какие-то происки Карессы? Мы с ней едва знакомы. Три месяца назад она пришла в мою группу любителей чтения...

— Группа любителей чтения? Каресса? Ха! Придумайте что-нибудь получше. Кстати, по ее словам, вы знакомы много лет.

— Она, видимо, считала, что таким образом оказывает милость бедной, введенной в заблуждение женщине. И напрасно. В милостях подобного рода я не нуждаюсь. Мы уезжаем отсюда.