Мечты о лучшей жизни

Когда через какое-то время Леонид Петрович с Леной снова появились на лужайке перед домом, они сразу оказались в центре внимания. Причем Лене показалось, что Чагина-то вроде не особенно замечают. Зато к ней почему-то многие приставали с разговорами на непонятные и неожиданные для нее темы. Модельер спросил, не хочет ли она стать лицом какого-нибудь европейского модного дома. Вице-губернатор поинтересовался, не думает ли Лена о государственной службе, потому что в городской администрации освобождается должность начальника отдела общественных связей. Солистки популярного ансамбля пожелали с ней сфотографироваться, а угрюмый человек, назвавшийся кинорежиссером, предложил роль в новом телепроекте… Лена не успела ему ничего ответить, потому что ее подхватила под руку взбудораженная телеведущая и потащила к дому.

– Господа, господа! – закричала телезвезда. – Нам с Леночкой надо о многом переговорить, посекретничать. Мы давно с ней не виделись, почти с самых университетских времен…

Это было так удивительно, что Лена растерялась.

– Вы тоже учились на историческом? – шепотом спросила она спутницу.

– Да какая разница, – ответила та. – При чем тут мое образование?

Перед самым входом в особняк телезвезда задумалась.

– Нет, лучше остаться на воздухе, – сказала она, – все, что связано с домами, мне давно надоело.

И притащила Лену в беседку, где на столе стояло ведерко с таявшими в нем кусочками льда. Телеведущая заглянула в него, потом под стол.

– Микрофоны ищете? – пошутила Лена.

– Типа того, – кивнула светская львица. После чего обернулась по сторонам и перешла на шепот: – Как дядя поживает?

– Нормально, вероятно, – ответила Лена, – он в Москве сейчас.

– Это понятно, – продолжала наседать оппозиционерка. – А когда вы с ним виделись в последний раз?

– При чем тут мой дядя? – удивилась Лена. – Вы разве с ним знакомы?

Телезвезда кивнула и продолжила:

– Когда виделись с ним в последний раз, о политике не говорили?

– Нет, – покачала головой Лена, – мы никогда не говорим с ним о политике. И потом, мы встречались давно, когда он еще с тетей жил.

Глаза телезвезды округлились:

– А теперь он с тетей не живет? Ваш дядя бросил тетю?

– Оставил, развелся, ушел – как вам удобнее понимать, так и считайте. Он сейчас в Москве, а тетя в Туапсе. Мама как раз у нее отдыхает. Только почему вас это интересует?

– Погодите… – замотала головой оппозиционерка. – Это ж надо, а? И ведь никто ни ухом ни рылом!

Она выхватила из сумки телефон и начала нажимать на сенсорный экран.

– Где же тут чертов Интернет? Что-то я не могу войти. Эти айфоны – просто отстой, вечно подводят!

Девушка вскочила с кресла и унеслась из беседки.

– Леня! Леонид Петрович! Эй, кто-нибудь! Откуда здесь можно выйти в Интернет?

Лена не могла понять, что произошло с собеседницей, о чем та хотела поговорить с ней и почему интересовалась мужем тети, проживающей безвылазно в Туапсе. Мужа тети, невысокого лысого армянина, Лена видела один раз в жизни, когда после первого курса отдыхала вместе с мамой в доме ее двоюродной сестры.

Вскоре скрипки стихли, очевидно, гости решили отдохнуть по-настоящему. Лена какое-то время оставалась в беседке одна, смотрела на красные кирпичные стены огромного дома, вспоминала свой разговор с Чагиным и не знала, радоваться ей или огорчаться от того, что уважаемый и, очевидно, очень богатый человек практически признался ей в любви. Конечно, сама она его не любит. Мужчина, разумеется, интересует ее немного, тем более что он, не успев толком познакомиться, ненавязчиво сумел сделать подарок – забор вокруг ее домика. Наверняка, когда Лена вернется домой, ограда уже будет стоять. Интересно, с крылечка можно еще увидеть поселок или взгляд упрется в глухую дощатую стену?

Она поднялась и пошла к остальным гостям. На небольшой помост забралась троица из популярного вокального ансамбля. Загремела музыка, и девицы стали пританцовывать, извиваться телами, касаться друг друга спинами, припевая:

Ах, мама, мама, что мы будем делать,
Когда наступят зимние холода,
Ведь у тебя же нету зимнего платочка,
А у меня ведь нету зимнего пальта…

Танец был более чем откровенный, причем девушки почти не шевелили губами, вероятно, приготовились к этому выступлению заранее, и сейчас звучала фонограмма. Музыка смолкла, одна из певиц выкрикнула пронзительным голосом и почему-то с ярко выраженным южнорусским выговором:

– Йес! Нечего носить!

И тут же на сцене появился Чагин с тремя пакетами, в которых оказались коротенькие беленькие шубки. Девушки примерили их и стали посылать собравшимся воздушные поцелуи.

Потом популярный некогда народный артист исполнил грустную песенку про актера, которого все забыли и не узнают на улицах даже старушки, которым он когда-то являлся в сказочных снах. И хотя он периодически забывал слова, Леонид Петрович вручил ему сразу два подарка: мушкетерскую шпагу и абонемент на домашние матчи городской футбольной команды.