Мечты о счастье (ЛП)

Так что, увидев Корин на прошлой неделе в группе «Исцеленные сердца», я принял это за знак. Будто судьба, по какой-то важной причине, которую я еще не понял, снова забросила ее на мой путь. И я испытал облегчение от того, что она в порядке. Корин стояла тут, все еще дыша, и от этого мне стало лучше.

Но Корин не хотела продолжать обсуждать тот день, что связал нас. На самом деле, она выглядела так, будто хотела вцепиться мне в глотку.

Все это было странно. Сбивало с толку. И я убедил себя в том, что Корин Томпсон — случайная точка на радаре моей жизни. Если бы она не вернулась в группу поддержки, это было бы ее решением, и меня оно никак не должно было заботить.

Но вот она здесь. Переминается с ноги на ногу, барабанит пальцами по столу, пытается улыбнуться, но у нее не очень это получается. И мне хочется рассмеяться над нашей неловкостью. Между нами установилась атмосфера непринужденности, которая ощущалась во всем.

Я улыбнулся ей широкой улыбкой, словно психопат, и понял, что достиг высшей степени безумства.

— Нет, все нормально, — ответил я, взяв стакан и налив ей. — Молоко или сахар? — спросил я у нее.

Корин нахмурилась. Не думал, что мой вопрос такой сложный. Может, мне не надо было предлагать так много вариантов. Может, мне стоить говорить медленнее? Или составить презентацию в PowerPoint? Потому что, клянусь, я практически вижу, как из ее ушей идет пар.

— Эм, да. И то, и то, пожалуйста, — ответила Корин после мучительно нелегкой паузы, затем отвела от меня взгляд и снова вернула.

И когда наши глаза встретились, это было словно подарок. Будто тем, что смотрит мне в глаза, Корин дарит мне то, что не дарила никому другому.

Что со мной не так? Думаю о какой-то сентиментальной фигне!

Так странно можно вести себя только с супермоделями и иконами спорта, а не с молчаливыми симпатичными девушками с явными социальными фобиями.

По правде говоря, Корин очень красива. Хотя это преуменьшение. У нее красота не того типа, к которому я привык с Сиеррой, которая одевалась так, чтобы показать как можно больше кожи, и постоянно выставляла грудь напоказ. Когда мы познакомились, меня это завело.

Каштановые волосы Корин длинные и собраны в простой хвостик. У нее темно-карие глаза, в которые приятно смотреть, когда она не смотрит на свою обувь. Кажется, она совсем не красится. Терпеть не могу, когда женщины используют слишком много косметики и невозможно увидеть, что под ней. Я восемь месяцев не видел натуральный цвет кожи Сиерры, пока случайно не зашел в ванну как раз в тот момент, когда она выходила из душа.

Но могу сказать, что Корин не заботят подобные вещи. Она слишком занята покусыванием нижней губы или сверлением отверстия в столе своими пальцами.

Она высокая. Практически как я. Хотя и сутулится, что, как я понял, делает специально, чтобы казаться ниже. Раньше я был знаком с несколькими довольно высокими девушками, и каждая из них этого стеснялась.

Казалось, Корин Томпсон ничем от них не отличалась.

Но, даже не стараясь, она излучала врожденную сексуальность, которая пленяла. Даже очаровывала.

Я не мог отвести от нее взгляд, как бы сильно ни пытался. И дело было не только во внешности.

В ней была какая-то изюминка.

Как правило, я не особо наблюдательный парень и плохо разбираюсь в людях. Если сомневаетесь, просто спросите мою маму обо всех моих бывших девушках — включая Сиерру — и вы поймете.

Но на Корин я взглянул глубже. Я обнаружил, что наблюдаю за ней. Замечаю ее. Пытаюсь понять. Она интригует, даже не пытаясь этого делать. Я обрадовался, когда решил, что могу понять ее. И, без сомнения, знал, что ей трудно говорить со мной. Со всеми.

Я чувствовал себя польщенным тем, что со мной она прилагает усилия.

— Вот. — Я протянул Корин стаканчик чая. Когда она медленно глотнула, немного жидкости осталось на ее нижней губе. — Ну как? — спросил я.

— Что? — Кажется, это ее любимый ответ.

— Соотношение молока и сахара. Все нормально? Мне важно это знать, — уточнил я. Я снова попытался улыбнуться, надеясь на то, что выгляжу как нормальный парень, а не как серийный убийца.

— О, конечно.

Я прижал ладонь к груди, где колотилось сердце, и изобразил страдальческое выражение на лице.

— Ты заставила меня сомневаться в моих навыках приготовления чая. Говоришь «конечно», а я слышу «дерьмо».

Корин не улыбнулась. Она не сделала ничего. Очевидно, мои попытки пошутить на нее не действуют.

Но я лишь хотел, чтобы она улыбнулась. Я поставил перед собой задачу это осуществить. Но не все мне подвластно, потому что она грустная.

Слишком грустная.

И я ненавижу это.

— Твои навыки приготовления чая превосходны. Мог бы и не спрашивать, — ответила она сухо.

И затем я увидел ее.

Мимолетную улыбку. Она осветила ее лицо лишь на мгновение, но, как только она исчезла, я уже начал скучать по ней.

— Все садитесь, — крикнула Кэндис, и мы все неспешно двинулись в сторону стульев.

Я ждал, пока Корин займет место и сел напротив нее, снова заметив, что она выбрала стул без свободного места рядом с собой. Кажется, это было намеренно.

Я тревожил ее. Сильно.

И должен был быстро это исправить.