Мечты одинокого ребёнка

— Красота… Всего лишь красота. А как же любовь? Прекрасное чувство привязанности и беспомощности. Искать идеал бесполезно. Искать нужно нечто другое. Ты и сам это отлично понимаешь. Вижу, что понимаешь. Знаешь, я ведь был женат. Я безумно любил свою жену. Седая, в бесконечных морщинах, с гнилыми серыми зубами, с глупым и ленивым взглядом. Я любил её потому, что она могла быть только моей и ничьей больше. Мой серый воробышек! Когда мы полюбили друг друга, тогда-то и стали одним целым. Мы слились вместе! Это было чудесное время. Но… Даже самые прелестные воробышки долго не живут. Она сгнила. Это меня ничуть не расстроило. Я продал её кожу сапожнику. Волосы — парикмахеру. А из костей вырезал несколько чудесных статуэток. Она не умерла напрасно, я сделал всё, что было в моих силах. Это чувство толкает людей на невообразимые поступки. Разве не из большой любви я сделал это? Ведь можно было просто выбросить противное гнильё где-то у дороги.

— Я не верю в то, что человек способен искренне любить кого-то кроме себя.

— Как скажешь. Спорить я не собираюсь. Делай что хочешь.

— Все вы так говорите! Все! Каждый говорит мне делать то, что я захочу, но когда я начинаю, меня пытаются остановить.

— Ты ребёнок, который никогда не повзрослеет… Рядом с тобой страшно находиться. Ты не способен понять простых вещей.

— Ошибаешься…

— Поверь мне, я много раз встречал таких, как ты. Уж я-то вижу тебя насквозь…

— Заткнись!

— Посмотри же на себя! Ты жалок и отвратителен!

— Ах… Да, ты прав, я верю тебе… Мы с тобой так похожи. Я понял! Ты просто моё отражение… Поэтому мы оба оказались здесь.

— Сумасшедший ублюдок… — с явной обидой и раздражением произнёс мой собеседник. Это, должно быть, задело его до глубины души. (Именно то, на что я и рассчитывал.) Не существует таких людей, которые бы хотели быть похожими на меня. Всегда, когда я говорил кому-то подобные вещи, люди хотели как можно быстрее избавиться от меня. Они делали всё, чтобы больше никогда со мной не встречаться.

— Мне жаль твоих родителей. Никто не заслуживает такого сына. — (я никак не ожидал того, что он продолжит говорить.) Это удивило и в какой-то степени даже обрадовало меня. Как странно…

— Не нужно их жалеть. Они сделали меня таким. Я ребёнок слабоволия и насилия!

— Неужели? Не ты ли тот мальчик, который убил своего отца? Помнится мне, ребёнок говорил тоже самое. — Мне захотелось рассмеяться ему в лицо! От безысходности — он загнал меня в угол! И от абсурдности этого разговора. Я будто оказался абсолютно голым перед ним. Всё кончено…

— Да. Мой отец… Я так его ненавидел. Уродливое чудовище… Я отравил его. Нетрудно было достать яд. Этот человек был единственным, за чьей смертью мне было приятно наблюдать. О… Умирал он долго и мучительно. До сих пор помню его лицо. Эту грязную бледную кожу, эти блестящие красно-фиолетовые глаза, открытый, с высохшим языком рот, бордовую кровь под носом. Его лоб был блестящим и мокрым. В последние свои дни отец кричал, он кричал по-звериному. Его крик временами сменялся жутким хрипом, таким который издают уже мёртвые тела. Как же я тогда был счастлив! А моя мать… Я никогда больше не видел, чтобы человек так горевал. Она была готова прыгнуть за ним в могилу. Безответная всепоглощающая любовь матери к отцу привела к проблемам. К ужасающим последствиям… Моё и без того не самое счастливое детство, превратилось после этого в кошмар. Возможно, у меня до крайности обострено чувство жалости к самому себе… И мне нисколько не жаль ни сестёр, ни братьев. Мерзкие крысята. Они дохли почти с той же частотой, с которой появлялись. (Жалкий эгоист… Боже! Мне стыдно за свою жизнь! Поэтому… Поэтому я и исчез! Неважно, сколько мне ещё осталось… Я обязан искупить свои грехи. Я знаю что… Точно!)

— Так вот оно что… Точно, бедный мальчик. Я помню… Он ненавидел дом! Что там дом, собственный город казался ему адом не земле. Он ненавидел всех этих людей. За их счастье, за их спокойствие, за их бездействие. Он страстно желал смерти им всем! Ненависть была главным чувством этого мальчика. (Не думаю, что сейчас изменилось хоть что-то)

— Считай это моей исповедью. (Это всё, что я хотел сказать. С моей души будто камень упал. Наконец я по-настоящему свободен.)

Я шёл и шёл, пока не увидел огромное дерево. С паутиной у самого его подножия. На его ветвях росли красные листья. Висели обрывки нитей. Они были все в крови, но изначально зелёную краску на них ещё можно было различить. Они долго тянулись от дерева. Я не видел их конца. Нити опутывали каждую веточку, впиваясь в дерево. Словно крупные бусины висели плоды. Это человеческие глаза! Их было немного, всего шесть. Они не должны меня тревожить. Прекрасное место, чтобы отдохнуть.