Мечты, присыпанные пеплом

Они не виделись с лета, видать, осада Кандии и впрямь велась вразвалочку, потому что сердар еще больше погрузнел. Похоже, он много ел и налегал на критское вино, лицо паши обрюзгло, а под глазами повисли мешки. На Исмаила он смотрел с неприязнью:

– Почему ты меня встречаешь? Я подожду почетный эскорт. Я хочу въехать во дворец под грохот пушек, с развернутыми знаменами. Я главный военачальник империи! Пусть весь Стамбул узнает о моем прибытии!

– Довольно того, что об этом знает султан. Вы сегодня же получите аудиенцию. Есть у вас хорошие новости, сердар?

– Хорошая новость, что я скоро с тобой рассчитаюсь, щенок, – сквозь зубы сказал Юсуф-паша. – Тебя надо было зарезать еще на Крите. Но ты сбежал. Теперь султан узнает, по чьей вине погиб его ближайший родственник. Султанзаде Мехмед.

– У вас скоро будет время для доклада, – Исмаил оглянулся: не поспешили ли сюда и люди Кёсем-султан? Но он, похоже, всех опередил.

Юсуф-паше не терпелось увидеть падишаха, но главное – Валиде. К ней он пойдет, как только отчитается султану Ибрагиму. За советом и благословением на брак с Фатьмой-султан. Новости у него были плохие, и хитрый паша думал, как бы их обернуть себе на пользу?

– Мой дворец готов? – сквозь зубы спросил он у Исмаила.

– Вы говорите о дворце на Ипподроме? О, да. Там спешно наводят порядок.

В бывшем дворце Паргалы, фаворита и великого визиря Сулеймана Великолепного, что не уберегло заносчивого грека от казни, и в самом деле вот уже несколько дней царила невиданная суета. Причем Кёсем-султан была уверена, что дворец готовят для ее дочери, Фатьмы. Слуги же старательно выполняли приказ, поскольку его отдали обе стороны: и Валиде, и сам султан.

На женскую половину свозили дорогие ковры и соболиные меха. На кухне кипела работа, ожидалось прибытие падишаха. Готовили его любимые блюда. Так что Исмаил не покривил душой, сказав, что во дворце Юсуф-паши наводят порядок. Не сказал только, для кого. Все должно решиться сегодня.

В Имперские ворота во двор янычар сердар въехал верхом, с гордо поднятой головой. Он ни о чем не подозревал. В письме Кёсем-султан заверила Юсуф-пашу, что султан мечтает поскорее выдать за него свою сестру. И сама Фатьма тоже несказанно рада. Вот и дворец готовят на Ипподроме.

Паша, не торопясь, спешился. В Ворота Приветствия верхом мог въезжать только падишах. Государственные дела решались во втором дворе, там, где был Диван и Башня Правосудия. Там же объявляли о династических браках. Сердар надеялся, что с минуты на минуту султан объявит и о его браке со своей сестрой Фатьмой.

– Вам велено ожидать в палате визирей, – сказал ему Исмаил.

– Велено?!

– Приказ падишаха.

Сердар, не торопясь, направился через дворцовый сад к одноэтажному строению почти у самых ворот в гарем. Юсуф-паша был уверен, что скоро окажется перед султаном или Валиде. Встретил сердара сам начальник дворцовой стражи. Который с непроницаемым лицом предложил паше напиток:

– Присядьте. Мы вас давно уже ждем.

Юсуф-паша впервые забеспокоился:

– Почему меня не проведут в приемную повелителя? Разве мне по чину ожидать аудиенцию здесь?

– На ваш счет есть фирман падишаха, паша, – твердо сказал начальник стражи.

– Что за фирман? Где он? – заволновался сердар.

– У меня.

Исмаил с удовлетворением отметил, что главный палач действует. Хоть начальник стражи и недоволен тем, что указ передан через его голову, но ослушаться не смеет. Валиде, похоже, проиграла.

Юсуф-паша облизнул сухие губы:

– Пожалуй, я бы выпил кофе.

И уселся поудобнее, подложив под спину мягкую подушку. Исмаил стоял в дверях и с усмешкой наблюдал за пашой.

– А ты что здесь делаешь? – разозлился тот.

– Наблюдаю, как будут исполнять фирман, чтобы доложить падишаху. Он этого ждет.

– Это указ о моем браке с Фатьмой-султан? Я жду оглашения.

– Ваш напиток, паша.

– А почему…

Сердар хотел спросить, с каких это пор напитки гостям падишаха подает сам начальник его стражи, лично, но вдруг осекся. Слова застряли в горле. Перед ним поставили не кофе, как он просил, а щербет. Красный щербет.

Это был знак смерти. Белый означал помилование, красный – что пощады не будет. Но в чем его вина?!

– Янычары, ко мне! – Юсуф-паша вскочил, едва не потеряв равновесия от спешки и волнения. Но его личную охрану оттеснили к воротам бостанджи, которых было намного больше.

И тут же из тени выступили палачи. Начальник дворцовой стражи развернул фирман и прочитал:

– Бывший сердар Юсуф-паша. По обвинению в государственной измене ты приговариваешься к смертной казни через удушение. Такова милость к тебе падишаха. Возьмите его.

Юсуф-пашу окружили палачи. Он все еще не мог поверить, что это его последний день.

– Валиде! – закричал сердар. – Я хочу видеть Кёсем-султан!

– Валиде сейчас со своими внуками. Ее не велено беспокоить.

– Ложь! Она ждет меня!

– Сердар, умрите как мужчина, – презрительно сказал Исмаил.

– Я должен жениться на Фатьме султан! Я будущий зять повелителя! Пустите меня! – Юсуф-паша повис на руках палачей.