Мечты, присыпанные пеплом

Кёсем-султан удовлетворенно кивнула. Вопрос с наследником был решен. Пришло время действовать. Она не стала мешать сыну готовиться к свадьбе, это отвлекает его от государственных дел. А не занимаясь ими, потеряешь связь со всеми, у кого есть влияние на армию и народ. Ибрагим сам выроет себе могилу, не надо ему мешать.

…Ночной Стамбул был не лучшим местом для прогулок: с наступлением темноты жизнь в нем замирала. Узкие извилистые улочки, которым, казалось, не видно конца, были полны нечистот, а когда небо сплошь затягивало тучами, в городе становилось так темно, что легко было и заблудиться в нем и угодить в какую-нибудь выгребную яму.

Вымощены эти улочки были скверно, или не вымощены вообще, идя по ним после дождя, можно было по щиколотку увязнуть в грязи, а проехать совсем невозможно.

Блистательная Порта при ближайшем рассмотрении оказывалась грязным унылым городом, где одноэтажные деревянные дома теснились не только на окраинах, но и в центре, и строение с каменным цоколем, да еще выше сорока локтей, заметно выделялось. По-настоящему пригодна для езды была одна только улица, та, по которой кортеж султана отправлялся в Эдирне. По обе ее стороны возвышались самые красивые мечети, а дорога была ровной и относительно прямой.

Но самые известные стамбульские притоны обосновались, разумеется, не здесь, а в порту и на окраинах, в самой что ни на есть клоаке. Их замаскировывали под прачечные, но мужчины-то прекрасно знали, какое «белье» здесь стирают!

Эта ночь была морозной и светлой, так что Исмаил без труда добрался от дворца Паргалы в один из таких притонов. Его встретили радостно, особенно девушки, которые любили Исмаила за щедрость, а главное, за красоту. За ночь с ним они бились, выдирая друг другу волосы и наставляя синяков, и безумно ревновали, когда Исмаил выбирал кого-нибудь из новеньких. Но девушки быстро мирились, жизнь научила их легко относиться и к любви, и к смерти. Драки в борделях случались часто, и убивали здесь охотно и много. Ведь лучшего места для сведения счетов не найти.

– Проходите, эфенди, заждались вас, – радушно сказал хозяин, мигом освободив для важного гостя лучшее место в своем заведении. И шепнул: – Есть новые девочки, вам понравятся.

Исмаил оглядел полутемную просторную комнату с нависшим закопченным потолком, где веселье было в разгаре. Гости присматривали среди призывно звенящих браслетами и поясами танцовщиц девушку на ночь. Одна Исмаилу приглянулась, и он бесцеремонно схватил светловолосую красотку за руку:

– Иди сюда, – и усадил ее к себе на колени.

– Девушка пойдет со мной! – мигом вспылил огромный усатый матрос. По-турецки он говорил с заметным акцентом. – Я ее первый присмотрел, и она была согласна!

– Она передумала, – Исмаил провел пальцем по обнаженной чуть ли не до сосков пышной груди. Танцовщица изогнулась и бросила на него манящий взгляд. Она была из новеньких, Исмаил еще ни разу ее не видел. – Как тебя зовут? – спросил он.

– Катерина, – белозубо улыбнулась девчонка. Красивый господин с его умелыми ласками ей понравился, в отличие от неотесанного матроса, который к тому же был ужасно одет и вонял.

– Хороший выбор, эфенди, – кивнул хозяин.

– Я плачу вдвое! – матрос был сильно пьян. Он покачнулся и швырнул на стол несколько монет, которые, покатившись, замерли в винной луже.

– Тебе с ней не справиться, – насмешливо сказал Исмаил. – Иди проспись.

Моряк схватился за нож, девушка взвизгнула. Исмаил смахнул ее с колен и стремительно поднялся, словно пружина распрямилась.

– Парень, иди-ка ты отсюда, – с опаской сказал хозяин пьяному матросу. И умоляюще посмотрел на Исмаила: – Только не здесь, эфенди!

– Я вернусь, – Исмаил поцеловал девушку, словно нарочно не торопясь, растягивая удовольствие. Засунул ей в рот свой язык, косясь на соперника, который выхватил нож.

Исмаил отпрыгнул к двери.

– Бежишь, щенок! – заорал матрос и кинулся за ним.

На улице было светло, как днем: на небе сияла полная луна. И холодно. Исмаил легко уклонился от удара и, когда громадный матрос, промахнувшись, не удержал равновесия, ловко сунул нож ему под ребро, слева. И стремительно отскочил.

Моряк, хрипя, упал. Исмаил равнодушно смотрел, как он сучит ногами. Из двери выглянул хозяин.

– Приберись. – Исмаил сунул ему кошелек. – Надеюсь, здесь хватит денег и за уборку, и за девушку?

– Она ваша, эфенди. Теперь я вижу: вы вернулись.

Поднимаясь в обнимку с довольной девчонкой на второй этаж, Исмаил вдруг заметил в самом углу знакомые глаза. Их обладатель был чернее ночи, поэтому его лицо сливалось с темнотой. Но эти глаза Исмаил не забыл. Оказывается, главный черный евнух тоже был любителем борделей. Особенно с тех пор, как вино в Топкапы больше не лилось рекой.

«Моя жизнь опять не стоит и акче, – подумал Исмаил, крепче обнимая хохочущую девчонку. – Валиде завтра же узнает, что я в Стамбуле. Наконец-то! А то я уже заскучал…»