Мечты сбываются

«Как смеет он изображать негодование, когда это его вина, что мы оказались в столь ужасающих обстоятельствах после того, как он убедил маму выйти за него замуж под предлогом, что баснословно богат!»

Ей очень хотелось высказать свои мысли вслух, и она, пожалуй, именно так бы и поступила, если бы не мать, сидевшая рядом с совершенно убитым видом, которую ей было безумно жаль. Не выдержав, миледи вновь расплакалась и заломила руки.

— Но что же будет с нами? Что теперь будет со всеми нами? — снова и снова повторяла она.

— Как я уже говорил твоей матери, — продолжал сэр Артур, — может случиться так, что я буду вынужден распродать все, чем располагаю на юге, а после этого нам придется переехать в мой дом в Дидсбери.

— Переехать на север? — в ужасе вскричала Люсия. — Но это означает, что нам придется расстаться со всеми, кого мы знали в Шилборо — и в Лондоне тоже! Мама, ты ни в коем случае не должна давать согласия.

— Родная, может статься, что у нас просто не останется выбора, — бесцветным голосом отозвалась мать. — Если твой отчим не сможет найти нужную сумму, тебе предстоит смириться с тем, что мы переедем отсюда.

Люсия сидела в кресле, потрясенная до глубины души. Она не ожидала, что новости окажутся столь сокрушительными.

«Оставить Бингем-холл?» — прошептала она про себя, слыша, как рядом тихонько плачет мать. Стоило ей поверить, что жизнь может начаться заново, как на нее обрушилось новое несчастье.

«Покинуть Шилборо ради какого-то Богом забытого городка на севере, который я буду ненавидеть всей душой? Ни за что! Никогда!»

Глава третья

Бингем-холл жил в ожидании несчастья. Теперь Люсия редко видела сэра Артура, который бóльшую часть времени проводил, запершись в своем кабинете с угрюмыми и мрачными типами, в которых безошибочно угадывались счетоводы.

Постепенно Люсия привыкла к тому, что они с матерью ужинают в одиночестве, поскольку деловые встречи отчима затягивались до поздней ночи.

А ее все больше тревожили перемены, происходящие в последнее время с матерью. Здоровый румянец, с которым она приехала из Италии, вскоре исчез, и она долгие часы проводила в постели.

Кашель, о котором она поначалу отзывалась как о «легком», усилился, и по ночам Люсия слышала, как он эхом разносится по темным коридорам.

Во время еды мать отодвигала от себя тарелку, уверяя, что не голодна. Люсия же не сводила с нее глаз, боясь, что прежняя болезнь может вернуться к ней.

Она едва не позвонила Эдварду де Редклиффу, чтобы отказаться от приглашения на бал, но мать не пожелала и слышать об этом.

— Ты непременно должна составить компанию отцу, — настойчиво сказала она, сидя на постели однажды утром. — Я знаю, ты дала слово Эдварду, что поедешь, но пообещай мне, что сделаешь все, чтобы твой отчим не чувствовал себя одиноким.

— Хорошо, мама, — обреченно согласилась Люсия, думая о том, что предпочла бы остаться дома, если ей придется провести хотя бы пять минут в обществе отчима.

Пока они рассуждали о том, кто еще может присутствовать на балу, в спальню вошел сэр Артур.

— Вам уже лучше? — лишенным всяческих эмоций тоном осведомился он.

— Да, благодарю вас, дорогой. Я просто немного устала. Я просила Люсию составить вам компанию на балу, который состоится через несколько дней.

Сэр Артур, выразительно приподняв бровь, уставился на падчерицу.

— Надеюсь, ты не помчишься сломя голову на Бонд-стрит, дабы купить за бешеные деньги какое-нибудь платье или еще что-нибудь в этом роде. В сложившихся обстоятельствах нам придется прибегнуть к воздержанности и скромности.

— У меня уже есть платье, которое прекрасно подойдет для этого случая, — ощетинившись, заявила в ответ Люсия. — Я не из тех девушек, кто, однажды надев платье, потом отказывается носить его.

— Рад слышать, — язвительно бросил он. — Я только что просматривал список домашних расходов и хотел бы обсудить с твоей матерью кое-какие меры экономии. А теперь оставь нас, Люсия.

Закусив губу, чтобы не дать прорваться наружу захлестнувшему ее гневу, Люсия молча пожала матери руку и поднялась со стула у кровати.

«Он обращается со мной резко и безапелляционно. Я слыхала, что северяне отличаются склонностью к прямолинейности, но сейчас он ведет себя откровенно грубо».

Немного погодя, за ужином, Люсия с облегчением отметила, что мать сделала над собой усилие и встала с постели, а теперь пыталась съесть немного супа, который повариха приготовила специально для нее.

— Тебе уже лучше, мама? — заботливо спросила она.

— Немного, родная моя. Думаю, что сон пошел мне на пользу.

Но почти сразу же она зашлась кашлем. Поначалу Люсия решила, что она поперхнулась супом, но это было не так.

— Мама! — в тревоге вскричала она. — Вызвать врача?

— Мы не можем себе этого позволить, разве что твоя мама серьезно заболеет, — отрезал сэр Артур, не дав возможности своей супруге хотя бы открыть рот. — Врачи стоят денег, а у нас их и так немного, чтобы разбрасываться ими по пустякам.

— Но если маме нужен…