– Кто открывается? Вот же написано: «Закрыто». Не видите?
– Но вы же мне открыли.
– Я подумал, вдруг что срочное…
– Не важно. Открыли – и на том спасибо. И хватит ворчать.
Не говоря больше ни слова, ведущая прошла внутрь, толкнув Хёнтхэ плечом.
– У вас тут вечеринка была, что ли? – спросила девушка, снимая очки и маску.
Ведущая нахмурилась, обнаружив на столе бутылки из-под алкоголя. Похоже, кто-то умудрился намешать разные напитки: пиво, сочжу и даже виски. Она пересчитала пустые емкости: их было не меньше восьми. Одному столько не выпить. Но с кем? С Юми?.. Одной только мысли об этом хватило, чтобы испортить Хэри настроение.
– Какое разнообразие вкусов, – сказала она, скрестив руки на груди. – Хотели напиться? А сами аж на телестанцию приезжали в поисках подруги.
– Долго объяснять, – вздохнул Хёнтхэ и направился к кофемашине. Ему нужно было хотя бы выпить кофе, чтобы собраться с духом, прежде чем ругаться с ведущей. – Вам приготовить?
– Латте, пожалуйста, – девушки сдвинула бутылки в сторону и села за стол. – Три шота эспрессо и много молока.
Парень просто хотел выпить эспрессо, но, похоже, придется готовить напиток посложнее. Усмехнувшись Хэри, которая, видимо, считала его своим личным бариста, он включил аппарат.
– Заказ принят.
Помещение наполнилось шумом от кофемашины и горячим паром, а настроение Хёнтхэ тут же поднялось. Засыпая молотый кофе в портафильтр, хозяин заведения вспомнил о вчерашних событиях.
Он получил сообщение от Чинука о том, что тот весь день искал Юми и нашел ее только поздно вечером. Писатель хотел сам позвонить подруге, но решил не вмешиваться и оставить этих двоих наедине. Вместо этого он вернулся в паб, где его ждала обеспокоенная Михи.
Он впервые видел мать Юми плачущей. Она всегда казалась ему какой-то по-девичьи веселой, но, должно быть, и она иногда по-своему грустила. Утешая женщину, Хёнтхэ всю ночь пил вместе с ней.
Хёнтхэ знал, что у подруги были какие-то трудности в школе, но он понятия не имел, что все было настолько серьезно. Михи всю ночь рыдала и злилась на себя.
Михи была совершенно права. Прежде чем дразнить кого-то, называя «дочерью порноактрисы», следовало обратить внимание на то, что какие-то школьники без присмотра смотрели у себя дома эротические фильмы. Почему они указывают на соринку в чужом глазу, когда не замечают бревна в своем? Ясно, что дети не понимали, что делают, но легче от этого не становилось.
Хёнтхэ вздохнул, вспоминая жалобы Михи. Учась в старшей школе, Юми вела себя совсем не так, как ее ровесники. Даже жарким летом она ходила в застегнутой на все пуговицы рубашке, стоило кому-то из мальчиков приблизиться к ней, как она тут же начинала волноваться и не знала куда себя деть, а в то время, пока ее одноклассницы тайком укорачивали свои юбки, Юми, наоборот, делала свою подлиннее.
Она говорила, что в средней школе у нее было не так уж много друзей, но никогда не рассказывала, что над ней издевались. Даже будучи ее самым близким другом, Хёнтхэ не догадывался о подобных событиях в ее прошлом.
А он еще и смеялся над Юми из-за того, что она боится встречаться с парнями и только читает любовные романы…
Стараясь не думать о плохом, парень налил кофе в чашку и отнес Хэри. Ведущая уже сняла свою шапку, положила ее на стол и разглаживала рукой длинные волосы.
– Прошу. Три шота эспрессо и много молока, – Хёнтхэ грубо сунул гостье чашку с кофе.
– Спасибо.
Хэри взяла ее двумя руками и сделала небольшой глоток. Кофе был вкусный, и после первого же глотка на губах девушки появилась улыбка.