Мед.ведь.ма (СИ)

Небрежно хмыкнув, дракон переместился поближе к своим, и они оказались у бара. В помещении стоял смрад духов. Чонгук не подозревал, что именно так можно будет однажды обозначить достаточно приятные запахи, но они были настолько насыщенные, их было так много, в таком разнообразии и концентрации, что от благоухания вышедших на охоту женщин резало глаза так же, как от сигаретного дыма, сквозь который они прошли возле туалетов. Сынюн заказал себе что-то, перегнувшись через стойку и, когда был услышан барменом, развернулся к танцполу. Разговаривать было уже почти бесполезно, приходилось орать в уши, а в такой манере беседу о животрепещущем, да так, чтобы вскользь и ненавязчиво — не сложишь. Чонгук попросил ром с колой, в пропорции три к одному в пользу безалкогольного напитка. Ему не бывает «плевать на завтра», ему не бывает плевать даже на день, который настанет через сто лет. Там тоже будут жить люди, возможно, потомки его друзей, их праправнуки. Им захочется жить в добром и спокойном мире, как хочется уже теперь всем, и для того, чтобы мир был красив, справедлив и пригоден для благополучия, нужны золотые. Ему нельзя выходить из строя. Чжунэ рядом залпом опрокинул шот и заказал ещё. При каждом обращении к бармену приходилось налегать на стойку и вытягивать шею, чтобы докричаться. Сынюну подали холодный чай со льдом. Чонгук отметил это и покосился на Сынхуна. Тот целовал Сэнди, едва не положив её на высокий стул у бара. Веселье началось, но как среди всего этого узнать что-либо об Элии?!

Вытянувшиеся вдоль бара, три свободных молодых человека быстро превратились в цели, мишени и жертвы одиноких и неудовлетворённых особ прекрасного пола. Подвыпившие или почти пьяные, смелые, хоть и трезвые, в силу характера или убеждений, они не упускали случая попытаться завести диалог, кинуть фразу, поманить взглядом. Китаянки, малазийки, тайки, индонезийки, австралийки, европейки, мулатки — пёстрый хоровод в обтягивающих белых брюках, коротких шортах, оголяющих ягодицы, узких юбках, серебряных, как чешуя карпа, платьях. Смазанные блеском тела, татуировки на плечах или шее, выпячивающиеся в вырезах груди, переливающиеся браслеты, серьги, кольца; у кого-то с настоящими бриллиантами и из белого золота, у кого-то безделушки с барахолки. Чжунэ не преувеличивал, когда говорил, что девушки виснут и липнут. Именно это они делали, подходя к нему, и он не сопротивлялся, через десять минут угощая сразу двух подружек коктейлями. Одна девица попыталась окрутить Чонгука, но он, дружелюбно поулыбавшись, не откликнулся на призывное касание бёдрами о его бёдра, и оскорбленная самка уплыла.

Сынхун растворился вместе с Сэнди где-то в районе уборных. Чжунэ ушёл танцевать сразу с двумя. По его движениям замечалось, что он хмелеет. Сынюн повернулся к Чонгуку.

— А ты что? Не любишь такие тусовки?

— Да нет, просто ещё не пообвыкся. — Он постарался не выглядеть надзирателем, и расслаблено стоял с открытым взглядом, скачущим по головам без разбора. — А ты?

— Я не очень люблю. Но за компанию хожу. С компанией приятно так проводить время.

— Только, по-моему, они не сохраняют цельности нашего кружка, — улыбнулся Чонгук. Сынюн коротко посмеялся.

— Ну, если найти стоящее, то и я из этого кружка соскочу.

Чжунэ вернулся с двумя девицами, попросил ещё три одинаковых коктейля. Из уборных вернулся Сынхун, застёгивающий вторую сверху пуговицу на цветной рубашке и механически приглаживая волосы. Сэнди позади него одёргивала подол. Чтобы не выделяться, Чонгук сдался и согласился выйти на танцпол с какой-то девчонкой, тесно прижимавшейся к нему не то из-за недостатка места вокруг, не то из-за недостатка стыда в себе. Она попыталась добиться от него чего-то на неизвестном ему языке — скорее всего, что-то из коренных, туземных диалектов, — но он только мотал головой. Девушка перешла на неплохой английский, но Чонгук изобразил, что очень плохо его знает, и вернулся к бару. Чжунэ снова не было, он продолжал обтираться о двух соблазнительниц под не слишком мелодичную музыку. Сынюн всё ещё попивал свой чай, а Сынхун осматривал публику своим узким прищуром, снабжённым усилителем яркости, чёткости и контрастов под названием «спиртное».

- Что, не срослось? — спросил Сынюн у Чонгука.

- Да, я не понял ни слова, что она говорила. Не владею местными наречиями…

- Да, это одна из проблем Сингапура. Никогда не знаешь, на кого напорешься.

- А где Сэнди? — спросил Чонгук у Сынхуна.

- Вышла позвонить кому-то, — пожал он плечами и, когда к нему подошла полуобнажённая в своём дискотечном наряде азиатка, был с лёгкостью уведён от бара в толчею танцующих.

Золотой понаблюдал за ним некоторое время. Парень отлично двигался, несмотря на высокий рост. Обычно высокие весьма нескладны, не очень гибкие и смешно смотрятся при попытке демонстрировать пластику, как их Рэпмон, но у Сынхуна такой проблемы не было. Чонгук отвлёкся и обратился к неизменно стоявшему у бара дракону:

— А чем ты занимаешься?