Мед.ведь.ма (СИ)

— Я всё больше люблю его, — засмеялась я. Мы вошли на кухню и, вдвоём перемыв свалку грязной посуды в раковине, оставленную той шеренгой золотых, что тут проводят по одной-две ночи, на самом деле принялись готовить пирог, заодно обсуждая, какой мультик лучше посмотреть. Я их не очень хорошо знала, многие не видела никогда, поэтому Тэхёну приходилось коротко рассказывать начало сюжета, чтобы заинтересовать меня или, наоборот, чтобы я поняла, чего смотреть не хочу. Так отпала «Мулан», потому что в сценарии имелся дракон, потом «Русалочка», потому что она связалась с ведьмой (по этому же принципу отпали многие мультфильмы Хаяо Миядзаки, везде-то там были какие-то колдуньи!), затем выпал «Бэмби», потому что у него убили маму, и мы с Ви оба решили, что не в настроении глядеть такие истории. Жребий пал на «Кунг-фу панду». На полу перед экраном, накрыв ноги пледом, на котором расставили тарелки со всем, что ещё нашлось, помимо свежеиспеченного пирога, нас застал Чонгук, пришедший, когда на улице было уже совсем темно. Он скромно присел рядом с нами, заставив Ви поставить паузу.

— Ужинаете?

— Ага, и развлекаемся, — ответил Ви, но вместе с тем его взгляд, устремлённый на друга, был испытующим. — Ну так и… что там решили?

— Ёнгук заберёт с собой. В Нью-Йорк.

— О чём вы? — вмешалась я, поглядывая туда-сюда, на обоих молодых людей.

— Да так, — вздохнул Чонгук, откидываясь головой к стенке и прикрывая ненадолго глаза, — обычные будни золотых. Запускайте мультик дальше, давайте смотреть.

***

Бёль была смышленым ребёнком, да и вообще в двенадцать лет уже не ходят за незнакомцами, предлагающими конфеты. Поэтому её пришлось на самом деле украсть, а не заманить. Хорошее обращение и увлекательные закулисья «Пятницы» за пару дней успокоили девочку, которой объяснили, что её прячут ради её же безопасности, потому что её старший брат вляпался в неприятности. В это она поверила без труда, потому что знала, что Ханбин — хулиган. Какой именно и как он хулиганит, Бёль не совсем понимала, но то, что он «плохой парень», где «плохой» равнялось «крутому» жило в её сознании безусловно. Всё время пребывания в заточении, она больше волновалась о нём, чем о себе, ждала новостей о брате и возвращения домой. Впрочем, отсутствие надобности ходить в школу было отличным бонусом.

Её вернули на Рождество, за несколько часов до того, как на ужин должен был прилететь их с Биаем отец. Сдерживая свои истинные эмоции, тревоги и ужасное волнение за сестру, чтобы не напугать её, Ханбин обнял Бёль в прихожей, подняв и закружив. Они минут пять не могли отойти друг от друга, улыбаясь, убеждаясь, что видят друг друга, продолжая обниматься. Наконец, Бёль первая, с деловым видом, поправив косички, перехваченные оранжевыми резинками, выдала:

— Хорошо, что с тобой всё в порядке. Ты разобрался с теми, из-за кого меня пришлось прятать?

— Разобрался? — Ханбин почти растерялся, но вовремя сообразил, что сестре выдали какую-то интересную версию происходящего. — Да, со мной всё хорошо, а… тебе сказали, почему тебя спрятали, да?

— Потому что ты во что-то вляпался, — пожала она плечами, гордая от причастности к какому-то «тёмному» делу.

— Да, так вышло, прости. С тобой хорошо обращались, правда? — натужно улыбнулся он.

— Всё было классно, не волнуйся. Несколько красивых девушек со странными именами учили меня играть на каягыме*, я выучила две коротких песенки. Эти девушки — твои бывшие? — Ханбин, не представляя, о ком идёт речь, мог только невнятно покивать, поправив:

— Нет, подруги.

— Мне кажется, они проститутки, — заметила девочка.

— Бёль! — ахнул Биай. — Что за слова? — Сестра потупилась, поняв, что немного забылась. Это же наивный старший брат, он думает, что она хорошая девочка и не знает, что она в школе жуёт жвачку на уроках, а иногда только делает вид, что занимается домашним заданием, в то время как переписывается с подружками в телефоне. И словечки она давно грубые имеет в лексиконе. А как весело было с этими накрашенными дамами! Они разрешали ей покрывать лаком ногти, мерить их туфли, клеить накладные ресницы. Некоторые из них знали в совершенстве иностранные языки, свободно на них говорили. Вот бы тоже научиться! — И вообще, — прощающе ухмыльнулся Ханбин, — ты что, подумала, что проститутки могут быть моими бывшими?

— Ой, с какими ты только не гулял, — закатила глаза Бёль. Брат усердно прятал от неё свою распутную жизнь, но всё же маленькая сестрёнка не стационарный аппарат, который можно задвинуть в сторону от событий. Какими-то урывками, возвращаясь из школы, выглядывая из окна, прибегая пару раз в университет к Ханбину, она всё равно что-то видела и узнавала. Делая вид королевского одолжения, она заявила: — Не бойся, папе я ничего говорить не буду. Он ещё не прилетел?