Медаль за город Вашингтон

Потом на рысях летучий отряд направился к батареям, которые продолжали расстреливать беззащитный город. С помощью кружившего в небе беспилотника мы с Форрестом наблюдали за всем происходящим. Генерал, для которого тактика боевых действий югороссов была в новинку, лишь качал головой и одобрительно покрякивал.

Первыми к батареям янки поскакали тачанки. С некоторых из них сняли пулеметы и установили гранатометы, которые с расстояния версты открыли огонь по огневым позициям северян. Югороссы стреляли хорошо – они почти сразу накрыли орудия и артиллеристов. Те, не ожидая нападения с тыла, в панике бросились прочь. Потом на одной из батарей прогремел взрыв – одна из гранат угодила в зарядный ящик орудия. Батареи янки замолчали.

– Алекс, – генерал Форрест оторвался от созерцания разгрома вражеской артиллерии, – ты не забыл, что тот негр говорил о четырех вагонах для лошадей, которые были в составе поезда? Имей в виду, что твой отряд, так лихо расправившийся с артиллерией янки, могут атаковать в конном строю. Я думаю, что тот мерзавец-подполковник наверняка отправит все свои силы, для того чтобы выручить брошенные артиллеристами орудия.

– Нейт, я все помню. Вместе с гранатометами я отправил на тачанках три пулемета. Этого вполне достаточно, чтобы отразить атаку кавалерии. А по пехоте отработают гранатометы – думаю, что даже лучшие части северян не выдержат их огня.

Посмотри – ты оказался прав. Видишь отряд кавалеристов в синих мундирах? Их примерно сабель пятьдесят. Сейчас наши парни покажут, на что они способны.

И действительно, пулеметчики, подпустив вражеских всадников поближе, открыли по ним меткий огонь. В течение минуты янки потеряли половину своей кавалерии, а уцелевшие развернули коней и обратились в бегство. Что же касается пехоты, то она, увидев, что произошло с кавалерией, сначала остановилась, а потом начала отходить.

– Алекс, – воскликнул генерал Форрест, – это полный разгром! Думаю, что мы теперь легко захватим Эйкен. Или то, что от него осталось… – генерал печально посмотрел на гибнувший в огне город.

Выгрузив из вагонов основные силы, мы, действительно, безо всякого сопротивления вошли в пылающий город. По дороге мы захватили несколько десятков пленных. Артиллеристов и тех, у кого в ранцах и мешках были найдены вещи, отобранные у местных жителей, генерал Форрест приказал после короткого допроса повесить. Мне, конечно, все это не пришлось по душе, но, видя, во что янки превратили мирный город и как они обошлись с его населением, я промолчал.

Наши солдаты пытались помочь несчастным людям в их борьбе с огнем. Но у нас не было даже воды. Я помню, как капитан Стюарт и еще двое других уроженцев Эйкена, надеясь, что их родные и близкие уцелели, бродили среди пылающих жилищ. Но увы, выжили очень немногие, зато в полусгоревшем сарае наши ребята нашли подполковника Сэмюэла Уокера, командовавшего операцией по уничтожению города.

Когда его привели к нам, Форрест процедил:

– Тебя надо было бы повесить в первую очередь.

– Не надо! Не надо! Я все расскажу!

Оказалось, что Эйкен был только началом – сразу после уничтожения города артиллерия должна была отбыть по железной дороге в близлежащую Огасту, по ту сторону границы с Джорджией. Ей была уготовлена та же участь, что и Эйкену. Но в Огасте уже находились один цветной батальон и кавалерийский эскадрон, поэтому частям Уокера было предписано возвращаться по железной дороге в Колумбию сразу после освобождения города.

– А почему в Колумбию?

– В самом городе остались лишь штаб генерала Шермана и рота 77-го Цветного полка. Все остальные силы находятся в Оранжбурге в ожидании удара генерала Форреста. Поэтому нам приказано вернуться в Колумбию как можно скорее. Поезд уже на вокзале.

Действительно, район вокзала Эйкена сохранился практически полностью, равно как и железнодорожные пути – по этим районам янки специально не стреляли. Когда Уокера увели, я сказал Форресту:

– Нейт, давай разделимся. Ты иди на Огасту, а я – на Колумбию, на поезде подполковника. Очень уж мне хочется поближе познакомиться с милым генералом Шерманом. А атаки с запада они не ожидают, тем более если мы пойдем под флагом янки. И не кривись ты так – это даст нам возможность проникнуть в город.

– А как вы найдете штаб Шермана?

– Элементарно: Уокер указал его на карте. Тем более, уроженцы Колумбии у меня есть, не заблудимся. Конечно, самого Шермана там, наверное, не окажется, но мы свяжемся с ополченцами в лесу Конгари и ударим по янки с севера одновременно с частями из Риджвилла.

– А как ты с ними свяжешься? Прости, забыл про вашу русскую радиосвязь…

– Именно так, Нейт.

Генерал зло сплюнул и сказал:

– Ладно, Алекс, уговорил. Я только прошу тебя – возьми этого гада живым, если сможешь. Надо нам будет устроить трибунал вроде дублинского. Этот мерзавец Шерман – первый кандидат на виселицу.

2 сентября (21 августа) 1878 года. Трентон, Капитолий штата Нью-Джерси

Кроуэлл Марш, представитель графства Мерсер в Сенате Нью-Джерси