Медальон (СИ)

— Аскук укрощает змей, он легко находит с ними общий язык. Наши имена —обводит рукой нас троих —имеют значения, они наделяют нас непривычными для простого человека свойствами. Имя Аскук означает змея, кто-то подумает, значит он хитер и изворотлив или умён и расчетлив, хотя может быть и так, но для индейцев такое толкование было бы слишком простым. Мы ищем глубокий смысл во всем, так и Аскук не просто наделён качествами змеи, он сам есть змея- неожиданно вежливо поясняет мне Точо.

Я киваю в благодарность за пояснения. С индейским миром я конечно плохо знакома, но в курсе значения имён.

Киваю.

Глубоко вдыхаю, медленно выдыхаю. Говорят, помогает успокоиться, но видимо не мне.

Хочется чтобы мне отшибло память и я забыла, что иду в компании двух опасных мужчин, ещё и змеи.

Предостережение беременной женщины все не выходит из головы.

Я теперь по иному воспринимаю сны, это будто и не сны вовсе, а портал в разные временные отрезки. Пока у меня три маленькие картинки, что я тщетно пытаюсь собрать воедино. Но женщина из сна мне до боли знакома. Ее стать и решительность, забота и храбрость отзываются в моем сердце тёплым звоном. Она будто давно забытая мелодия услышав которую хочется танцевать и плакать одновременно.

Но на размышления не остаётся времени, Луна показывается из за туч и мы снова пускаемся в путь.

Мои ноги можно оторвать и выбросить, я их почти не чувствую, как впрочем и связанные затёкшие руки. Страшно им, два беззащитных мужчины, обязательно нужно было связать руки покрепче, а то заколдую.

Судя по тому, как с опаской постоянно косится на меня Аскук, он меня опасается. Так глупо. Напрасны их подозрения.

Стоит мне прикоснуться к медальону, как он сразу отзовётся.

Но я даже не в курсе как амулет работает, тем более по неосторожности я себе уже чуть не навредила. Больше не притронусь!

Медальон силён, но живет своей магической жизнью.

Мои мысли прерывает возглас Аскука:

— Мы уже рядом,— он по-мальчишески указывает в сторону местности на высоте. Ничего толком не разобрать, кроме возвышающегося деревянного изваяния. — Это наш тотем. Он видит нас.

— Аскук впервые покинул территорию резервации,— поясняет Точо.

— И больше не намерен этого делать. Этот ваш современный мир, совсем не для меня,—эмоционально затараторил хилый индеец,— Завязать ей глаза?

— Не вижу смысла. Больше она из племени не выберется,—небрежно бросает Точо.

Я смотрю на него оцепеневшая от страха. Все мое существо кричит— беги! Спасайся!

Он кивает в подтверждении своих слов. Значит, я не ослышалась.

Вот она моя ловушка. Мышеловка захлопнулась.

«Мышь уже даже не имеет право на гнев, Мэкхья.

Мыши нет.»

Глава 16

У боли так много сторон. Источник мучений намного глубже, чем кажется на первый взгляд.

Моя же печаль как цветок, с виду безобидна, но корнями уходит глубоко в сердце. Цепляется и врастает в самую глубь.

Каждый раз окунаюсь в воспоминания и они точно скат бьют током напоминая, что нынешняя реальность неизменна.

Меня буквально распирает от желания все переиграть....

Что если бы я не пришла в тот день домой?

Что если бы Мэкхья не нашёл меня?

Что если бы не отвлёкся на мой крик и остался бы жив?

Что если..

Бабушка считала, что судьбы пишутся на тринадцатом небе. Высшими духами. И нет смысла скорбеть о хитросплетениях судеб. Ведь, мы дали согласие на такую жизнь, были в курсе обо всем заранее, ещё до прихода в этот мир.

Разве я могла быть на столько глупа...

«Согласилась на небесах, будь добра исполнять»

Некоторые ее незначительные фразы все чаще всплывают в моем сознании- обретают другой объемный смысл. Ее слова будто ключи к каждой закрытой двери, что передо мной.

Но я решительно отказываюсь верить, что вот так кошмарно сложится моя судьба.

Может быть это всего лишь неблагоприятный случай привёл меня сюда?

Я исподлобья смотрю на тотем племени, он почти скрыт за высокими деревьями, но как изрёк Аскук, он видит нас.

Я чувствую этот властный взгляд всем своим существом и внутри вся содрогаюсь. Нет. Не от страха. А скорее от того, что не смотря на жестокое заявление Точо, о том что черт с два я покину племя, тотем манит к себе.

Зовёт в резервацию, будто старого друга, на которого в обиде за долгое отсутствие. Странное чувство. Необъяснимое. Оно сеет зерно надежды и сомнения, отталкивает и призывает быть смелее.

Стоит признать, происходящее действительно задумано заранее, но интуиция подсказывает, что исполняется все совсем не по сценарию.

— Давайте поторопимся! - встревает в мои мысли нетерпеливый возглас Аскука.

Точо легко, но требовательно толкает меня вперёд, мол « иди, хватит ворон считать».

Аскук все никак не может справится с нахлынувшими чувствами, откуда то выуживает змею, от который меня бьет леденящий ужас, и показывает, что вот они уже почти у цели. Змея безразлично зевает. Разве змеи зевают? Не важно. Я всеми силами стараюсь держаться от него с его питомцем подальше.

— У нас необычный тотем,— продолжает оживлённо индеец обращаясь ко мне, — Голова орла, а туловище волка.

Я с недоумением смотрю на него, Аскук расценивает это, как заинтересованность и продолжает: