Медальон (СИ)

От моего неожиданного появления Точо с Воной в недоумении переглянулись, а Мэкхья застыл с глиняной чашкой в руках.

— Как ты меня,— поперхнулся,— Прямо сейчас?— отрывисто переспросил он.

— Да, мы и так здесь задержа…

Лающий кашель оборвал фразу, все разам обернулись на старушку Юну, та бледная лежала облокотившись на высокие подушки. Ее грудь подозрительно часто вздымалась, а руки дрожали.

— Ей вдруг стало совсем плохо,— мрачно объяснила Вона.

— Ну я же говорила, что тебе нужен врач,— хочу было отругать старушку, но она предостерегающе выставила сухую морщинистую руку.

— Нашу судьбу пишут на небесах, я сама выбрала этот путь. И Я достойно его прошла,— снова долгий протяжный кашель ударил по ушам,— осталось одно дело, оно не отпускает меня на протяжении многих лет.

Она тянется чтобы достать, что то из под тюфяка. В этот момент у всех четверых от любопытства вытянулась шея.

— Те красные бусы…. твой взгляд упал на них не зря. Когда то твоя бабушка подарила мне их, в знак бесконечной дружбы. Бери, дитя, они твои. И вот …. это,— в сморщенных старых пальцах лежало выцветшее желтого цвета письмо,— послание из прошлого в будущее.

Я несмело подошла, ноги совсем не держали меня, видимо я переоценила свои возможности и ещё рано пускаться в путь. Вона перехватила мою руку и серьезно заглянула в глаза, в них застыли слёзы.

« Не отпугни Духа Вечного Сна» слышу ее голос в голове. Мои подозрения на счёт ее магических способностей в очередной раз подтверждаются.

Я сморгнула слёзы, и сделала, как можно более беззаботный вид.

Стоило мне взять письмо, как глаза старой индианки блаженно прикрылись, а губы еле прошептали:

— Nangvante yamu.

Слёзы, как долгожданный дождь в засуху полились по щекам всех собравшихся.

При этой ее фразе Точо растерянно, словно мальчишка взглянул на Вону, не произнося ни слова сдержанно кивнул, будто она успела ему что то ответить. А потом добавил, но уже вслух:

— Яс. Она не успела с ним попрощаться…

— Успела,— грустно произнесла Вона, присаживаясь на край кровати,— с правнуком…. И с правнучкой, — при этом рука ее трепетно опускается на живот.

Глава 41 (Заключительная)

Аккуратный стук в вигвам выводит меня из воспоминаний.

— Проходи.

— Надеюсь, я не помешал Вам,— склоняется в почтенном поклоне перед шаманом.

— Как раз вовремя. Присаживайся,— старик указывает на место подле меня.

Мэкхья усаживается по левую сторону. Выглядит слегла взволнованно, я бы сказала раздражённо.

Взгляд шамана вдруг становится не на шутку серьезным, на и без того морщинистом лбу пролегают глубокие впадины.

— Время поговорить на чистоту.

Я сама от себя не ожидая облегченно выдыхаю, словно ожидание чего то неизбежного подходит к концу.

— Но прежде, чем ты все узнаешь, я хочу услышать твое решение. Голос, что идёт от сердца, — от касается меня указательным пальцем, чуть ниже левой ключицы.

Я набираю в легкие побольше воздуха, внутри все сжимается от моего сумасбродного решения…..

— Не торопись, подумай,— перебивает меня, как только я решаюсь ответить. — Но хочу напомнить, что мы опираемся лишь на свой опыт, на свои желания. Целью жизнь любого человека и даже не индейца по происхождению,— он бросает многозначительный взгляд на Мэкхью,— соединиться со своим духом. Он не спроста у всех разный.

Молодой индеец без того угрюмый, теперь и позеленел в добавок. Ему явно не нравится этот разговор.

— Амо, желать судьбу, как у другого не запрещено, но точно знать подходит она тебе или нет- ты обязана. Раньше было куда легче,— тяжело вздыхает Хокин,— общество, в котором вы живёте не ленится навязывать глупые стандарты...

Он тепло хлопает Мэкхью по руке. Его простое движение кажется действует на индейца отрезвляюще, он будто выходит из глубоко транса, в который неустанно сам себя загоняет. По лицу его расползается чуть заметная улыбка.

— В любом случае, выбор за тобой и какой бы он не был, он будет правильным. Рано или поздно, если человеку хватит ума и смелости отделить семена от плевел, душа соединяется с духом-это единение и есть истинное счастье. Мы все стремимся к нему, даже те кто делает вид, что это все неважно.

— Дедушка, я уже догадался, что ваша речь больше для меня, чем для Амо.

Шаман хрипло засмеялся, словно и ждал момента, когда его поймают с поличным. Он аккуратно поджег о костёр длинную самодельную сигару и медленно вдохнул дым:

— Она давно приняла решение. Из всех собравшихся колеблешься только ты.

— Я на все готов ради вашего благополучия, дедушка Хокин,— индеец снова уважительно наклоняет голову.

— А ради своего?

— Не понимаю.

— На что ты готов ради своего благополучия, Мэкхья?

Мэкхья до глубины души удивляется вопросу, попроси его шаман босиком по раскаленному углю пройтись, он бы и то меньше растерялся.

— Самобичевание, злость, изгнание... — заключает Хокин.