Медальон сюрреалиста

В ее доме не было зеркал, разве только одно маленькое в ванной комнате, в коробочке с пудрой, и это большое в комоде. Своим большим зеркалом Рита не пользовалась, чтобы лишний раз не расстраиваться. Она не видела своего отражения, и ей порой казалось, что у нее с лицом все в порядке, на нем нет этих ужасных шрамов. Иногда удавалось жить в иллюзорном мире несколько дней подряд, особенно если не требовалось выходить из дома. Даже глядя в зеркало, можно ухитриться не замечать собственного несовершенства. К сожалению, существуют другие зеркала, жестокие и неумолимые — чужие глаза. Люди часто интеллигентно молчат, но в их глазах вопит мысль: о боже, какая уродина! Они слишком быстро отводят взгляды и делают равнодушные лица, чтобы не выдать своего любопытства. А любопытство не спрятать! Рита не сомневалась, что всем очень хочется получше разглядеть ее обезображенное лицо и узнать, что с ней случилось?

Каждый раз после контакта с людьми, в чьих глазах красноречиво читалось упоминание о шрамах, Рита тянулась к спрятанному в комоде большому зеркалу и принималась себя разглядывать. Она пыталась увидеть обратное. Нет, я не настолько безобразна! — отчаянно убеждала себя Рита.

— Сам он урод! Маленький, щупленький, белобрысенький, а смотрит на меня так, словно он само совершенство. Почему, ну почему так несправедливо?! На моем фоне все, даже такой неказистый мужичонка, как этот опер, чувствуют себя писаными красавцами!

Из серо-голубых глаз Риты потекли слезы. Он ненавидела свои слезы, ненавидела, когда ее жалели и особенно когда смотрели на нее вот так, как Небесов — деликатно делая вид, что ничего не замечает, а сам при этом воодушевленно расправляет плечи. Красивым Рита прощала надменные и даже сочувственные взгляды, они имеют право на превосходство и сочувствие, некрасивые же сочувствовать ей не смеют.

Разговаривая с людьми, Рита изо всех сил держалась, делала вид, будто бы ничего не происходит. Люди смущенно отводили взгляды от ее лица, заполняли неловкие паузы отвлеченными разговорами. Рита очень хорошо понимала, что стоит за этим смущением — жалость и любопытство! Рита, чтобы не сорваться в слезы, улыбалась. Улыбалась через силу, как бы тяжело ни было у нее на душе, и вела себя так, словно ничего не происходит.

1921 г. Испания

— Почему существует неравенство? Почему я, сын нотариуса, не могу знаться, скажем… ээээ… с портовым грузчиком?

Священник многозначительно посмотрел в глаза юноше. Отец Кристиано все понял еще в тот вечер после ливня. Ему были знакомы и эта нервная дрожь голоса, и перепады настроения, и адский блеск влажных глаз.

— Когда я был молод, я тоже задавался подобным вопросом. Я из герцогского рода, вырос в семье судовладельца и должен был тоже стать судовладельцем. Отец с отрочества посвящал меня в свои дела. Я часто бывал в порту, наблюдал, как выгружают и загружают на борт разные грузы. Мой отец был одним из богатейших людей Каталонии, он бывал на королевских приемах, общался с людьми высшего света. Я знал, что мне уготована та же участь.